— Надоело, наверное, — как-то неопределенно ответил после некоторой паузы Калинин.
— Почему — наверное? — Губ Командора коснулась легкая улыбка.
— Втянулся. Что мы еще умеем тут делать?
Это говорил человек, даже в кошмарных снах никогда не воображавший себя в подобной обстановке!
— Да что угодно. Юрка грезит о торговле. Одно время даже хотел тут ресторан завести. Потом прикинул возможный доход, да и плюнул на это дело. Но товары перевозить не прочь. Здесь купил, там продал. Все риска меньше, чем в наши авантюры пускаться.
— У меня такое впечатление, что, начиная с бегства из Порт-Ройала, никакого особого риска в наших авантюрах нет, — признался Аркадий. — Если же и есть, то в пределах неизбежного. Как, наверное, везде в эти времена. Я по-другому уже не представляю. Даже скучать начинаю на берегу. Погуляешь, отдохнешь, а потом словно чего-то не хватает.
Командор вздохнул, медленно набил трубку, старательно раскурил и как-то устало произнес:
— А мне, похоже, стало надоедать. Вроде посмотреть вокруг — сплошная экзотика. Теплое море, пальмы, лето круглый год. Хоть поселись и живи до скончания дней. Благо денег хватит. Плантацию купить, а дальше никаких особых забот. И все равно не хочется. И кувыркаться по волнам надоело, и от покоя, как ты говоришь, тошно становится. Хочу домой.
Калинин понял, что под домом Командор понимает не свое время, а просто географическое пространство, именуемое Россией.
Странно было другое. Обычно Кабанов говорил слово «надо», а вот «хочу» — избегал.
Или действительно устал? Несгибаемым тоже иногда надоедает быть несгибаемыми. Потом это проходит, но все-таки…
— А я даже не знаю. Никто нас там не ждет, да и кем мы там станем? Еще в крепостные забреют!
— Забривают в солдаты, — машинально поправил Командор. — В крепостные не то записывают, не то зачисляют. В общем, хрен разберешь. Все равно нам придется прикинуться иностранцами. Нынешнего русского мы не знаем. Документов не имеем. Наберем товара, прибудем под видом купцов, а там, если что, подданства попросим. Вы будете торговцами, я запишусь в солдаты. Не пропадем. Хуже, чем здесь, все равно не будет.
— Да здесь-то, как привыкли, неплохо… — Калинин, видно, вспомнил начало эпопеи и несколько погрустнел.
Командор, напротив, стал несколько бодрее, словно в мало что значащих словах излил накопившуюся усталость.
Он стал прислушиваться к обычным ночным звукам идущего в море корабля и вдруг неожиданно встрепенулся:
— Черт!
— Что случилось? — в свою очередь дернулся Аркадий.
— Не пойму. То ли ветер переменился, то ли курсом другим идем. Но зачем?
Расслабленность порою играет странные шутки. В другое время Командор замечал вокруг все, а тут доверился другим людям и проворонил момент, когда то ли человек, то ли природа решили переиграть четкие указания.
— Я сейчас! — Кабанов порывисто вскочил, привычным жестом поправил шпагу и устремился на выход.
Калинин не размышлял. В последнее время он всегда шел за Командором и потому рванулся следом.
С виду на палубе все шло своим чередом. Работали с парусами вахтенные матросы. Небольшая группа отдыхающих моряков стояла перед входом на ют. На самом юте распоряжался капитан. И все это при свете ущербной луны, звезд да пары фонарей.
— Что случилось, капитан? — Кабанов в три прыжка взлетел на квартердек.
— Ничего, Командор, — невозмутимо ответил Коршун.
Командор окинул взглядом созвездия и, удостоверившись в своей догадке, повелительно спросил:
— Почему поменяли курс?
— Ветер неблагоприятный. Еле ползли. Команда устала… — Коршун отвернул лицо чуть в сторону. — И потом, Командор, не все ли равно, куда идти? Добыча может быть везде. А на место встречи мы всегда успеем.
— Мы, кажется, договорились, что приказы на борту отдаю исключительно я, — ледяным тоном отчеканил Командор. — Потрудитесь, капитан, выполнять свою сторону договора.
Привлеченные спором, на квартердеке стали появляться матросы. По традиции им сюда хода не было, однако корабль был пиратский, и на нем могли существовать свои порядки. Вплоть до полного отрицания таковых.
Свободного места на парусниках немного. Даже на многопалубных галионах. Здесь же, на бригантине, квартердек был по существу небольшим пятачком, окруженным с трех сторон фальшбортом и с четвертой — обрывом в сторону основной палубы.
Дюжина матросов сузила пространство до предела, заняла его собой, и Командор оказался окруженным. Сиплое дыхание вырывалось едва ли не над ухом, и это было единственным звуком, издаваемым людьми.
В молчаливой толпе всегда присутствует нечто зловещее. Особенно когда в ночной темноте практически не разобрать выражений лиц.
— Команда заслужила небольшой отдых, — сипло повторил Коршун.
Он старательно отводил глаза, словно что-то можно было прочитать в них, когда единственный фонарь был за его спиной.
Командор бросил еще один мимолетный взгляд на небо и поинтересовался:
— На Ямайке?
— Там больше шансов заработать деньги, — отозвался капитан и резко добавил: — Вяжи их, ребята!
Несколько крепких рук вцепились в Калинина, парализовали возможность движения. Аркадий попытался дернуться, да куда там?!