Хамфгоргу было очень страшно. Мальчик лучше Айви понимал, в какую беду они попали. Айви никогда прежде не сталкивалась с жестокостью и поэтому пропустила страшные угрозы гоблинов мимо ушей. Но Хамфгорг все расслышал и все запомнил. Он был все же в два раза старше Айви, опыта имел побольше и не сомневался: беда грозит не только Гарди, но всем им.
И все же… раз Айви просит, надо попробовать.
— Эй, гоблины! — стараясь не дрожать, крикнул он. — У вас ничего не получится. Мой папа говорит…
— А твой папа кто, дракон, что ли? — насмешливо спросил Горби.
— Мой папа — добрый волшебник Хамфри, — гордо ответил мальчик.
Гоблины призадумались. Имя Хамфри, слава Хамфри дошли и до их косматых ушей. Уходят короли, уходят чудовища, но Хамфри жил, Хамфри жив, Хамфри будет жить.
— Ой, врешь, парень, — в конце концов промычал Горби. — Гному уже, наверное, лет сто, а ты совсем сопляк. У него не может быть такого сына. Заткнись и не мешай нам судить. Суд начинается!
— И… и суд у вас неправильный, — опять подал голос Хамфгорг. — На суде должны быть… должен быть этот… обвинитель… и еще защитник, и свидетели, а иначе…
— Что иначе, щенок? — словно жаба, надулся Горби.
Хамфгорг снова оробел, но Айви была рядом, Айви, которая верила, что ее друг, ее рыцарь, не отступит перед врагом и спасет друзей. Невидимая и неслышимая поддержка помогла ему обрести храбрость.
— Иначе не считается! — сказал он твердо и уверенно.
— Не считается? — грозно вопросил Горби. — Кто смеет указывать мне?
Хамфгоргу опять понадобилась поддержка — и он ее сразу же получил.
— Закон смеет, — храбро ответил Хамфгорг. — Людей, отказывающихся следовать законам земли, в которой они живут, можно называть как угодно — преступниками, мошенниками, убийцами, негодяями и… и гоблинами в том числе.
— Чего?о? — прорычал вождь, сжимая черный кулак. — А гарпии что, паиньки? Банда негодяев и негодяек.
— А гарпии что, паиньки? Банда негодяев и негодяек. А тебя, разумничек, я попросту в порошок сотру.
— Вот?вот, — словно обрадовался Хамфгорг. — Именно так и поступают все негодяи и низкие люди.
И снова Горби вынужден был, что называется, чесать в затылке. Он был не так глуп, чтобы не понимать: если кто?то называет тебя убийцей, не совсем разумно опровергать это утверждение при помощи убийства обвинителя. Хамфгорг мог поздравить себя: он одержал пусть небольшую, но все?таки победу.
— Ладно, сморчок, — согласился Горби. — Будет тебе и обвинителишка, и защитничек, и эти, как их, свидетели. — Горби оглядел свой отряд, но гоблинов было только двенадцать, и все они уже ушли в присяжные. — А из кого ж я тебе их понаделаю? Нет у меня больше людей, — развел руками вождь.
— Плохи дела, — строго сказал Хамфгорг. — Значит, настоящего суда сейчас быть никак не может.
— Нет, суд будет, — не собирался сдаваться Горби. — Ты, умничек, и станешь на нем защитником! Та?а?к… Доченька моя сойдет за обвинителя. Так мы дельце и обтяпаем!
— Не… — начала Глори, но Хамфгорг остановил ее.
— Будешь обвинителем, — твердо сказал ей Хамфгорг. — Все правильно.
— Глупости! — передернула плечиками Глори.
— Слушайся Хамфгорга, — шепнула ей Айви. — Он умный и что?то придумал. Девица надулась, но спорить не стала.
— Ну, давай, непокорная дщерь, начинай обвинять, — скомандовал Горби, самодовольно улыбаясь.
С большой неохотой Глори подошла и встала перед связанным возлюбленным. Айви заметила, что рука гоблинки потянулась к ножу, но у самого пояса вдруг замерла. Хотела освободить Гарди, но передумала? Да, передумала. Гоблины кинутся толпой и растерзают его прежде, чем она успеет сделать первый взмах.
— Я хочу… я намереваюсь доказать идиотским присяжным, что тот, кого… я обвиняю, в сто раз красивее, милее, умнее любого мужчины, а уж о кривых, безобразных гоб…
— Не по правилам! — прервал ее папаша Горби, то есть судья Горби. — От тебя чего ждут, глупая? Ты должна обвинить это чудо в перьях в порочных наклонностях и в том, что он тайком вынашивал преступный план: соблазнить и похитить достойнейшую гоблинскую девицу. А потом ты должна сказать: достоин, мол, самой жестокой казни…
А дракон Стэнли тем временем тихо жевал сеть. Он уже пережевал несколько веревок и трудился над следующими. Если никто не заметит, он вскоре завершит работу и выйдет на свободу. Глори заметила, все поняла и весело улыбнулась.
Дракон освободится, гоблины займутся им, а она тем временем перережет путы.
Глори чуть переместилась, увлекая за собой взоры гоблинов. Трюк удался красотке без труда. Суд благоговейно ловил малейшее ее движение: как она поправляет волосы, как поднимается и опускается ее грудь.
— Обвиню, докажу, сделаю все и даже больше, — вдохновенно начала Глори. — Ни одна подробность не ускользнет. Итак, вызываю первого свидетеля — человеческого детеныша Айви. Кстати, для пользы дела свидетеля Айви следует освободить от пут.
— Дудки! — крикнул судья. — Никаких развязываний. Рот у нее свободен.
Айви подошла к свидетельскому месту со связанными руками.
— Ну, пацанка сопливая, — прорычал Горби, — клянешься ли ты пищать правду, только правду и ничего, кроме правды, а?