— У нас получилось, — тихо молвила Занту, — получилось… Удивительно! Мне говорили, что вы не умеете… что ваша раса не способна…
Она замолчала.
— Не способна к чему? — спросил Вальдес.
— К ментальным контактам.
— А это был такой контакт?
— Да. Слабый… Если бы мы соединили руки, он стал бы сильнее. Но я… я боюсь. — Занту запахнула плащ и прошептала: — Действие эрцы кончается.
— Что ж, не буду тебя пугать. — Вальдес покинул беседку, остановился у входа и, прищурившись, взглянул в сияющую золотую даль. Потом спросил: — Мы еще встретимся, Занту?
— Если ты хочешь, — раздалось в ответ.
— Хочу. И еще хочу, чтобы океан был синим, а не золотым. Таким, как на Земле.
Он вышел из жилой капсулы, сжимая в кулаке монету. На одной ее стороне был изображен единорог, на другой — четырехпалая рука лоона эо. Подобные руки, только гигантские, несли над ним цилиндры и призмы контейнеров, заполняя просторный трюм. Контейнеры опускались, магнитные захваты фиксировали груз, и постепенно в чреве корабля вырастал целый город из матово поблескивающих башен. В нем были проспекты и площади, улицы и переулки и даже монумент-украшение — приподнятый на пандусе бейри.
У входного шлюза стоял Вождь Светлая Вода.
— Она позвала тебя, Сергей?
Вальдес кивнул, всматриваясь в лицо и фигуру Лайтвотера. Ничего нечеловеческого — разве лишь протез да кое-какие не видные глазу устройства… Может быть, их разглядела Занту — колено, легкое и прочие импланты? Решила, что Вождь наполовину кибер?
— О чем вы говорили?
— Так, пустяки. Она расспрашивала меня о семье. Знаешь, Вождь, у них тоже есть что-то подобное. Тальде, тлра и тайос — слова, обозначающие родственные отношения… От сервов я их не слышал.
— У сервов нет ни предков, ни потомков. — Кро усмехнулся. — Что до этих терминов, то мне они тоже незнакомы, но о семьях нанимателей я знаю. Есть малая семейная группа из четырех-шести существ, и есть большая, в которой несколько десятков тысяч. Большая населяет астроид.
— Откуда это известно?
— Данные собраны по крупицам. Опрос наемников, вернувшихся домой, беседы с сервами-послами и даже с пленными дроми… Ты ведь понимаешь, кто проявляет интерес?
— Понимаю. Секретная служба [22] . Но зачем? Лоона эо — не хапторы, не дроми, не кни'лина, они мирные создания. Даже робкие! И они не торгуют военной техникой.
— Не торгуют, — согласился Кро, провожая взглядом плывущие в вышине контейнеры. — Однако их миниатюрные чипы опасный товар. Их можно перепрограммировать, использовать в компьютерах и АНК [23] , в системах наведения на цель, в кибернетических средствах обороны… Сколько таких чипов в этом Ассенизаторе? — Он снова поглядел вверх. — Как их используют кни'лина или, положим, хапторы? Хороший вопрос, не так ли?
— Хороший, — согласился Вальдес.
Во время последней войны ему не приходилось сталкиваться с Секретной службой, но, как все офицеры, он знал о ее существовании и основной задаче. Задача формулировалась просто: следить, чтоб не объехали по кривой. Кро, несомненно, имел большее представление об этой службе — хотя бы потому, что воевал не в одной войне, а в четырех.
— Значит, она расспрашивала тебя о семье… — задумчиво протянул Светлая Вода. — Как тебе показалось, из любопытства? Или с какой-то целью?
— Она одинока, — сказал Вальдес, — она безмерно одинока.
Ему не хотелось говорить о том интимном, тайном, что случилось между ними; другое дело, поделиться мыслью об одиночестве Занту. Мысль эта родилась внезапно, словно по наитию, но он был твердо уверен, что не ошибается.
— Она так одинока, что готова глотать эрцу и общаться с монстрами, внушающими ужас всякому лоона эо. С нами, Кро! Она попросила, чтобы наш экипаж определили ей в Защитники… Это ее собственные слова.
— Ну, пока она общается только с тобой, — заметил Вождь. — Ты извини, капитан, но увлекаться я не советую. Узнать что-то новое — это здоровый интерес, а все остальное… — Он приподнял брови и добавил: — Есть у навахо пословица: в родном краю цветы благоухают слаще. А ты свой цветок еще ищешь… Или уже нашел?
Его взгляд сделался пронзительным, и Вальдес придя в смущение, отвел глаза. Потом, решив сменить тему, произнес:
— Считаешь, узнать что-то новое — здоровый интерес? Ну, так я узнал: она говорит, что ты притворяешься человеком. Притворяешься, Вождь, лицедействуешь, а сущность у тебя негуманоидная.
Шутка удалась — Кро расхохотался; что было редкостью. Потом вытянул руку с протезом и заявил:
— Про сущность не скажу, а вот с конечностью проблемы есть. Выходит, моя клешня ее напугала? Ну, у тебя-то обе руки целы… Только не тяни их, куда не следует.
«С ней руки не нужны», — подумал Вальдес, ощущая на губах сладость ментального поцелуя.
* * *
От Шестнадцатой фактории к Семнадцатой, потом к Четвертой, Третьей и Второй, потом — на орбиту вокруг Тинтаха, где взяли мед, вино и редкостные фрукты. Собственно, мед был не медом, а сахаристой янтарной слюной крохотных тинтахских птичек. Вальдес не рискнул его пробовать, но Птурс, создание всеядное, приложился крепко и сутки маялся животом — оказалось, что птичью слюнку не едят, а нюхают, разогревая в специальных чашах. Зеленое тинтахское вино тоже было обманом, ибо, несмотря на чудный запах и волшебный вкус, не содержало ни капли алкоголя. По этой причине Птурс им пренебрег, но Вальдес с Вождем отведали, выяснив, что в этом снадобье содержится наркотик. Правда, не похожий на земные — привыкания он не вызывал, а дарил иллюзию полета, отключая при этом вестибулярный аппарат. Фрукты оказались просто фруктами или, возможно, овощами величиной с кулак, в толстой коричневой кожуре. Полагалось провертеть в ней дырку и выдавить в рот содержимое, кисловатое и приятное на вкус. Поселенцы Тинтаха, большей частью арабы, утверждали, что плод хранится годами, не сохнет, не гниет и даже способствует долголетию.