«Ксенологический Компедиум», раздел «Галактические расы». Издание Объединенного Университета, Сорбонна, Оксфорд, Москва (Земля), Олимп (Марс), 2264 г.
Глава 5
База
Данвейтская база, если разглядывать ее с высоты, казалась странной комбинацией астродрома, парка и жилого городка, окружавшего башню Планировщика. Танки с горючим и любые хранилища энергоносителей здесь отсутствовали, так как корабли лоона эо черпали энергию из Лимба, не нуждаясь в других ее источниках. Взлет и посадка на гравитяге были столь же безопасны, как эволюции несомого ветром сухого листка, и потому штурмовики и бейри парковались в вертикальных шахтах рядом с казармами экипажей. Это обеспечивало высокую мобильность Патруля и Конвоев — по тревоге весь наличный флот мог подняться в воздух буквально за минуты. Расходные ресурсы — снаряды, воздух, вода и пищевой концентрат — возобновлялись сразу же после посадки, так что корабли были всегда готовы к вылету. Обслуживанием техники и доставкой грузов занимались сервы, но протекала их деятельность не на поверхности, а в подземных бункерах и тоннелях, соединявших стартовые шахты, склад, ремонтный комплекс и станцию подзарядки роботов. Снаружи виднелись лишь корабельные носы, торчавшие из шахт, да легкие двух- и трехэтажные жилые сооружения из застывшей пены, выстроившиеся рядами вдоль зеленых аллей.
С запада базу подпирали скалы высокого речного берега, с прочих сторон света окружала холмистая саванна, лежавшая за решетчатыми фермами силовых щитов. Под скалами желтела полоска песчаного пляжа, и оттуда доносились плеск воды и азартные выкрики — там играли в поло, женская команда против мужской. Между речными утесами и степью серой лентой тянулась дорога, на север — к Данвейту, на юг — к Ширу и землям Новой Мексики.
Движение было не очень оживленным и замыкалось большей частью на базу: из Шира везли корзины винограда и бочонки со спиртным, из Данвейта — фрукты, рис и подгулявших патрульных. Сразу за северным силовым щитом и стоянкой саней дорога делала виток по территории базы и приближалась к центральному, самому крупному ее строению. То был квадрат в два этажа, со стороной в пару сотен метров, над которым стояла башня из дымчатого хрусталя — не гигантская, как обезлюдевшие Замки, но все же втрое выше данвейтской ратуши. В башне обитал Планировщик со своими службами, а в плоской части здания находились лазарет с криогенным блоком, спортивные залы, бассейн и небольшой торгово-развлекательный комплекс. Кое-что выползало на крышу — кафешки, пивная, теннисный корт, столы для бильярда и прочие нехитрые развлечения.
Сидя на вершине прибрежной скалы, Вальдес глядел на запад, туда, где струился широкий речной поток, блиставший под рыжим солнцем Данвейта алыми и золотыми сполохами. Реки, озера, моря, водопады чаровали его; масса застывших или бегущих куда-то вод, мерно колыхавшихся или прыгавших с высоты, молчаливых, рокочущих или ревущих, казалась ему символом жизни и вечного обновления. От гор и равнин, скал и пустынь водная стихия отличалась изменчивостью, подвижностью и большей одушевленностью, чем остальные детали пейзажа, включая лес и степь. Так, во всяком случае, чудилось Вальдесу, ибо он был человеком воды, рожденным посреди величайшего земного океана.
Из-за речной излучины показались баржи — одна, другая, третья… Вальдес насчитал пятнадцать широких приземистых судов, плывших по течению, полных народа, украшенных флагами и зелеными гирляндами — жители верховий отправились в Новую Мексику на карнавал Второго Урожая. На санях можно было бы добраться быстрее, но водный путь сулил гораздо больше приключений и веселья. Баржи проплывали мимо, и над водой струилась музыка: то тягучие индийские мелодии, то частая дробь барабанов и перезвон китайских гонгов. На палубах плясали, а на одном из корабликов извивался огромный яркий бумажный дракон.
Скала, на которой сидел Вальдес, была похожа на драконий клык со сточенной верхушкой. Неприступное убежище: чтобы забраться сюда, даже с гравипоясом, требовался навык альпиниста. Удобное место для размышлений в покое и тишине. Можно было уединиться и в холмах, окружавших базу, но отсюда, с высоты, открывался широкий обзор — река и солнце, повисшее над зеленой заречной равниной, хаос темных остроконечных утесов и необъятная ширь небес. Чудная картина, бальзам для души! То, что надо, для прошедшего рядом со смертью.
Впрочем, Вальдес уже не вспоминал о битве с дредноутом. Он воевал в пространстве двенадцать лет, сначала с фаата, потом с дроми, участвовал в пяти больших сражениях и множестве стычек и привык к тому, что гибель ходит рядом. Смерть его не пугала; она была милосердна к астронавтам, переправляя их в Великую Пустоту стремительно и без мучений. Бесшумный взрыв, мгновенное беспамятство, редеющее облако плазмы, в котором смешались останки людей и корабля… Так, если верить легенде, погиб его прадед Пол Коркоран во Второй Войне Провала.
Вальдес размышлял о женщинах — точнее, об одном существе, напоминавшем женщину. Черты красавицы Занту уже померкли и виделись ему не так отчетливо, как прежде: золотые волосы, яркие губы и глаза с голубоватыми веками — вот, пожалуй, и все, что он мог вспомнить. И отлично! Облик ее, ускользавший из памяти час за часом, день за днем, не мешал оценивать слова, события и факты — все, что представлялось Вальдесу непонятным и даже более того — загадочным.