Теп-меджет Гибли стоял у своей палатки.
— Когда вернется твой посланец? — спросил я.
Прищурившись, Гибли взглянул на солнце. Алый диск до половины скрылся за барханами.
— Вернется скоро, семер. Ладья Ра не успеет опуститься за край земли.
Кивнув, я направился к своим, велел Хоремджету собрать офицеров и привести нашего пленника.
Ладья Ра не успеет опуститься за край земли.
Кивнув, я направился к своим, велел Хоремджету собрать офицеров и привести нашего пленника. Пользуясь передышкой, мои бойцы сидели и лежали на теплом песке. Марш от западных скал до Темеху не был утомительным и долгим; люди казались бодрыми и в любой момент могли подняться и выступить в дорогу. На север, к Цезарии и безопасности, или на запад, к неминуемой схватке с врагом… Куда я их поведу? Сотни глаз смотрели на меня. Нужды в объяснениях не было; все понимали, что случится здесь, когда мы уйдем.
Меня обступили офицеры — Рени, Мерира, Пианхи, Тутанхамон… Гимиль-Нинурта прятался за спинами Хоремджета и Левкиппа. Я приказал ему приблизиться.
— Сыт ли ты, шуррукин? Крепок ли твой дух, быстры ли ноги? Есть ли у тебя вода?
Вавилонянин неуверенно улыбнулся.
— Хвалю щедрость твоего сердца, чезу. Я сыт и не хочу пить. И я отдохнул.
— Пойдешь туда. — Я показал на закатное солнце. — Вернешься к месту, где мы перебили ваш отряд. Дождись Ашшур-нацир-ахи и скажи ему, что прятался в скалах, и воины роме тебя не нашли.
Гимиль-Нинурта побледнел.
— Он меня убьет, семер.
— Не убьет. Скажешь, что ты подслушал разговоры роме, и знаешь, где Дом Власти. Нужно двигаться вдоль скал на север до старинной шахты, что зовется Ифорас. Расстояние — сехена полтора… Гарнизон невелик и не ждет атаки.
Краски вернулись к лицу Гимиль-Нинурты.
— Я понял, семер. Ты хочешь устроить засаду? Увести Быка Ашшура от оазиса?
— Не важно, чего я хочу, важно, что ты ему скажешь. Я говорил с теп-меджетом ливийцев. Он был немногословен, но, похоже, Ифорас — то, что ищет твой начальник. Может быть, в убежище под скалами — сам фараон… Не забывай об этом, когда станешь говорить с Быком Ашшура.
Глаза вавилонянина расширились.
— Жизнь фараона за жизнь людей из этого оазиса?.. Ты готов на такой обмен?..
— Амон видит, Темеху выполнил свой долг. Больше того, что уже взято, царь не вправе требовать. Иди, Гимиль-Нинурта, и не тревожься о нашем фараоне! Муссаваса проводит тебя, чтобы ночью ты не сбился с пути. И еще одно… Когда начнется бой, держись от скал подальше.
Когда наш бывший пленник и Муссаваса скрылись за барханами, Пианхи переглянулся с Мерирой и спросил:
— Ты уверен, чезу, что мы можем ему доверять?
— Ассиры жестоки, а начальник их жесток вдвойне. Но Гимиль-Нинурта согласился идти, хоть знает об этом… Что он скажет Быку Ашшура? То, что сохранит ему жизнь и поможет нам.
— Он достойный человек, — сказал Левкипп.
— Даже достойный может обмануть, — возразил Мерира.
— В чем? — Хоремджет пожал плечами. — Если он скажет, что его пленили, то вмиг лишится головы. А остальное… то, о чем говорил чезу… это ведь правда, семер?..
Он повернулся ко мне, и я подтвердил:
— Правда. Во всяком случае, я так думаю.
Рени, молчавший до сих пор, спросил:
— И ты полагаешь, чезу, что там — фараон? Его величество Джосер Двадцать Первый?
Ответил ему не я, а лекарь Тутанхамон. Произнес неторопливо, поглаживая бритый череп:
— Чем соблазнительнее приманка, тем быстрее бежит мышь.
Не так ли, чезу Хенеб-ка?
— Так. Хвалю твою мудрость, Тутанхамон.
Чей-то зов раскатился над пустыней. Подняв голову, я увидел, что к оазису мчатся два верблюда. На первом сидел Шаркайна в тунике цвета песка, на втором — воин в полевой форме, перепоясанный ремнями. Видимо, офицер — на его плечах блестело золото, но лица я различить не мог.
— Поднимайте людей, знаменосцы. Окружить шатры ливийцев, оружие к бою! Не столкуюсь с местным начальством, так предъявим доводы поосновательнее слов…
Но ни драться, ни спорить нам не пришлось. Спрыгнув с мехари, офицер выпятил грудь, щелкнул каблуками и вскинул руку.
— Салют, мой чезу Хенеб-ка! Если боги тебя послали, то хвала богам! А если сам пришел, кого хвалить? Наверное, мою удачу!
Он глядел на меня и скалил зубы. Пиопи, знаменосец первой череды моих Волков… Пиопи, мой товарищ и соратник… Пиопи! Пиопи!
Глава 11
Убежище
Впервые за много дней мои солдаты спали не под звездным небом, а под крышей. Под надежной крышей — камень в три человеческих роста и слой песка почти такой же толщины! Но сама подземная казарма была небольшой, рассчитанной на сотню человек, так что людям Пиопи пришлось потесниться. Кто-то из них стоял в карауле, а остальные легли в коридорах, уходивших в глубь земли к нижнему залу, совсем крохотному, десять шагов поперек. В этом зале была массивная стальная дверь с шестью вращающимися рукоятками, чудесное изделие фиванских мастеров. В казарме все было проще: нары в два яруса у стен, печь с мисками и котлами, отхожее место и крепкие ворота. Вырубленные в камне лестницы вели на галерею с пятью пулеметными гнездами в глубоких нишах. Средняя, в которой мы сидели, была выше и просторнее других, и, поглядывая в амбразуру, я видел залитые лунным светом дюны, небо на востоке, расчищенную площадку перед воротами и верблюжий загон. Подходы к подземной крепости просматривались отлично — становись к пулемету и пали! Но снаружи только часовые меряли шагами площадку да неторопливо ползли тени барханов.