— Чувствует пищу… прорывается сквозь Зеркало… — услышал Марк. — Стреляй! Стреляй, Анат!
Мучительный стон:
— Не могу…
Тьма на экране зашевелилась, выбросила мириады щупальцев, будто ужаливших Марка. Что-то чужое и страшное проникло в его разум; боль сделалась меньше, но теперь он ощущал, как тонкие гибкие нити копошатся в его голове, высасывают жизнь, энергию, сущность его личности, то, что было — и все еще оставалось — Марком Вальдесом. Медицинский имплант не защищал от этого вторжения, и, очевидно, никакие приборы или снадобья тоже помочь не могли. Сознание Марка уже туманилось, но билась в нем мысль, что полагаться он должен лишь на себя самого, на то оружие, которым наделили его предки. Он нанес ответный удар, не совсем понимая, как это получилось, — видимо, сработал инстинкт самосохранения. Прежде он никогда не пытался воздействовать на человека или иное существо с подобной жесткостью и силой; он даже не знал, что способен на это. Боль стала нестерпимой, но щупальцы-нити, шарившие в сознании, тут же отдернулись, и Марк ударил снова.
— Разблокируй орудия… я сам… — донеслось откуда-то из пустоты и отразилось многократным гулким эхом: — Сам-м… сам-м… ам-м… ам-м…
Пол под Марком содрогнулся, тьма на экране сгустилась и словно отпрянула назад, боль покинула измученное тело. Послав еще один ментальный импульс с зарядом ненависти и угрозы, он попытался подползти к Хийару, но даже не смог повернуться на бок.
Послав еще один ментальный импульс с зарядом ненависти и угрозы, он попытался подползти к Хийару, но даже не смог повернуться на бок. Силы оставили Марка; потом своды рубки затянул туман, и сознание растворилось в его белесой мгле.
* * *
Он очнулся на ложе в своем отсеке. Гравитация была едва заметной, и Марк воспринял это как должное — рядом с ним сидел Хийар. За спиной рини, словно его блеклое отражение, маячила фигура Первого Регистратора, потолок сиял голубизной, а в воздухе разливались ароматы сосновой хвои и нагретого камня, такие знакомые и родные запахи Тхара. Рини выглядел еще бледноватым, но подглазья уже не казались черными пятнами и на лбу не было испарины. Разглядев эти знаки благополучия, Марк приободрился, пошевелил руками и спросил:
— Мы где, камерады?
— Все еще в Бездне, — откликнулся Хийар. — Как ты себя чувствуешь, рини?
— Сносно. — Марк попробовал приподняться, и это получилось. — Вот так история! — молвил он, спуская ноги на пол. — Едва на грунт не сели! Что это было, Хийар?
Но ответил ему Регистратор:
— Чудовище, Судья. Одна неприятная тварь из тех, что бродят в Великой Пустоте и иногда появляются у входов в систему тоннелей. Всепроникающие создания… Чувствуют жизнь издалека, ибо их пища — эманации живого мозга.
— Он что-то и с Анатом сотворил, — произнес Марк. — Мне так показалось. Или я ошибаюсь?
— Анат отчасти живое существо, — заметил серв. — Тварь парализовала его нервные центры, и он не мог управлять двигателями и защитой. Но я успел вмешаться.
— Ты ведь тоже живой. — Эта реплика Марка прозвучала вопросом.
— Живой. Но, как говорят на Земле, сработан из другой субстанции.
— Говорят иначе: слеплен из другого теста.
— Благодарю, Судья. Общение с вами дает бесценный опыт. Я запомню.
Они помолчали. Марк еще чувствовал небольшую слабость, но голова была ясной. Если тварь, желавшая им закусить, что-то отгрызла, потеря никак не проявлялась. Вероятно, Первый вмешался вовремя, угостив чудовище снарядами.
— Нет лабиринта, где не водился бы свой Минотавр… — пробормотал Марк. Потом коснулся хрупкого плеча Хийара. — Прости, рини, что не сумел тебе помочь. Боль была такая…
— Ты помог. — Щеки Хийара порозовели. — Недавно ты сказал: мне хорошо, и тебе хорошо, мне плохо, и тебе плохо… Ты принял мою боль на себя! Один я бы такое не вынес… — Он вскинул руки жестом благодарности. — Да будет моя жизнь выкупом за твою! Ты спас меня, рини! И ты сражался с этой тварью за нас всех! Ее отпугнули не только снаряды!
— Вот как! — Марк улыбнулся. — Такие великие подвиги… впору возгордиться… Как говорит мой братец, aquila non captat muscas, что означает на латыни «орел не ловит мух».
— Братец? Какой братец? — с удивлением поинтересовался Хийар.
— С Земли. Ты, рини, не единственный мой брат, есть и другие. — Поворочав головой, Марк оглядел каюту, затем уставился на потолок с голубой имитацией неба. — Что-то я нашего шутника не слышу… Анат, дружище, ты цел?
— Счастлив, что вспомнили про меня, — послышалось в ответ.
— Я цел и восстанавливаю нервную систему.
— Есть один хороший способ. Унаследован нами от предков.
Кажется, Анат хихикнул.
— Догадываюсь, какой, но мне не подойдет. А вот вам… Прикажете подать вина?
— Я бы не отказался.
На столе, будто сотканный из воздуха, возник бокал с рубиновой жидкостью. Пригубив, Марк одобрительно кивнул. Вино было терпким, чуть сладковатым и навевало воспоминания о солнечных долинах Франции. Он выпил, чувствуя, как проходит слабость.
— Благодарю, Анат. Мы долго тут еще останемся?
— Три-четыре часа, — сообщил Хийар, поднимаясь. — Хочешь пойти в сад или вернемся в рубку?
— В рубку! — Марк решительно взмахнул рукой. — Визит этой твари пришелся так некстати… У нас был очень интересный разговор. Регистратор, друг мой, мы толковали о Защитниках лоона эо… Хотелось бы продолжить эту тему.