В первые минуты схватки истребители вышли из посадочных гнезд. В момент отстрела Марку показалось, что дроми не имеют преимущества: дредноутов — только четыре, а с ними — пять десятков малых кораблей. Потом их стало больше, много больше; враг надвигался из-за темного сфероида планеты будто грозовая туча. Звенья «ястребов» потонули в ней, и память сохранила лишь отдельные фрагменты боя: ливень багровых стрел от плазменных метателей, контур вражеского корабля в кружке прицела, фонтан раскаленных обломков и алые сполохи взрыва над темным ликом планеты. Марк маневрировал и стрелял, стрелял и маневрировал. Это требовало не физических усилий, а быстрой ментальной реакции; боевой шлем, соединявший его с «ястребком», превращал пилота и машину в единый организм.
Дроми не ценили жизнь и сражались так, как бьются смертники. На седьмой минуте схватки «Гектор» попал под удар плазменных орудий, пробивших защитное поле. Солнце и редкие звезды затмились огненным всплеском, затем жаркий фонтан угас, и в пустоте расплылось облако едва светившего газа. Через двадцать две минуты израненный «Ахилл» протаранил дредноут, отбросил его к другому вражескому кораблю, и они, рассыпавшись обломками, понеслись вниз, сгорая в атмосфере словно метеоритный дождь. Еще через четверть часа погиб «Диомед»; то, что от него осталось, разбитый корпус и мертвый экипаж, унеслось к звезде и сгорело в ее фотосфере.
«Мальта» продержалась дольше. Раз за разом вспыхивал ее аннигилятор, башни плевали огнем, и в зареве ракетных залпов являлись Марку почерневший борт корабля и зияющие трещины в броне. Самид Сухраб был упорным человеком и сражался отчаянно, как и его экипаж. Многие в команде крейсера родились на Тхаре и Рооне, так что эта экспедиция была для них не только выполнением долга, но личным делом, актом спасения родных миров и близких людей. Если спасти не удалось, то хоть отомстить и погибнуть с честью… Марк тоже так считал. Марк Вальдес, лейтенант Флота, пилот и десантник… еще не Судья Справедливости…
«Мальта» сгорела в потоках плазмы, расточилась газовым облаком в пустоте. Этого Марк не увидел — его машина падала на тхарский континент, сам он лишился сознания, и только мед-блок скафандра поддерживал искорку гаснувшей жизни.
Этого Марк не увидел — его машина падала на тхарский континент, сам он лишился сознания, и только мед-блок скафандра поддерживал искорку гаснувшей жизни. Дроми сожгли его корабль, его друзей и его командира на семьдесят второй минуте боя…
Конечно, хронология сражения — кто погиб, когда и как — проскользнула мимо Марка вспышкой лазера. Потом ее восстановили — по обломкам, кружившим за атмосферой, по уцелевшим информ-кристаллам с разбитых кораблей и словам очевидцев, наблюдавших бой с планеты. Пилот и десантник Марк Вальдес видел и помнил немногое, но Судье Вальдесу было известно все, каждая секунда битвы, каждый маневр, каждый выстрел и каждая смерть. Память о погибших отдавала горечью, но он давно не испытывал ненависти к дроми. Ненависть, неприязнь, недоброжелательство — чувства не для Судьи, его закон — Справедливость. И понимал он ее иначе, чем прописано в древних талмудах: не око за око, не жизнь за жизнь и вообще не мера воздаяния, а некий галактический императив, что возвышается над дроми и людьми, над хапторами и кни’лина, над всеми расами разумных — неважно, странствуют ли они в Великой Пустоте или прозябают на своих планетах в дикости. Императив был неизменен, хотя, конечно, его практические применения разнились; все же у людей и дроми или фаата и сильмарри было не так уж много общего.
* * *
Раздумья Марка прервались, он очнулся. Пятнышко Файтарла-Ата на экране уже выглядело маленьким голубоватым диском, и он припомнил, что этот мир, по скудным данным «Звездного атласа», не очень походит на Землю: восемнадцать процентов поверхности — суша, а остальное — океан с многочисленными заливами и обширные внутренние моря. Планета теплее, чем Гондвана и Земля; тепло, изобилие влаги, леса или, скорее, заросли гигантских хвощей со съедобными листьями, равнины с множеством озер, а вместо сухих песчаных пустынь — бескрайние болота… Рай для земноводных! От них, от этих древних зубастых чудищ, дроми и произошли. Возможно, и на Земле появилось бы нечто подобное, но метеорит, упавший очень кстати, сгубил динозавров.
— Вы находились в странном состоянии, Судья, — произнес Первый Регистратор. — Похоже на сон, но ваши глаза были открыты, а замедление жизненных процессов не столь значительное. Ментальная пауза? Безусловно, нет — мозг работал с большой нагрузкой. Что это было? Транс? Необходимый вашей расе отдых? Или…
— Не транс и не отдых, — ответил Марк. — Воспоминания, друг мой, всего лишь воспоминания! Я пребывал не здесь, мысли мои блуждали в прошлом, среди минувших лет и отгремевших битв, среди людей, которых уже нет в живых. Я вспоминал и размышлял.
— О чем же? — Помолчав, биоробот вымолвил формулу извинения: — Моя растерянность равна вашей обиде… Однако не считайте, что мною движет любопытство. В скором времени я окажусь на Луне, где буду представлять своих Хозяев. Контакты с людьми неизбежны, и любые сведения о внутреннем мире человека, о потаенных стремлениях и скрытых целях, о ваших мечтах и фантазиях помогут избежать… как это называется у вас?.. неловкости?.. непонимания?.. банкротства?..