Он не закончил — губы рини сложились в улыбку.
— Азимов, ваш ученый и творец фантазий, — все еще улыбаясь, произнес Хийар. — Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред.
— Ты знаешь?.. — Марк искренне удивился. — Но откуда?..
— Вспомни, рини, что мы торгуем с вами два с половиной столетия и получаем в обмен ваши книги, ваши фильмы, ваши картины, мелодии, записи, даже мифы, сочиненные в глубокой древности. Долгая жизнь лоона эо нуждается в украшениях и развлечениях… Одним приятно взглянуть на танцы, другим — на хроники войн и катастроф, третьим нравится ваша живопись и музыка… А я ищу сказки о роботах, о разуме, подобном человеческому, который вы так и не создали.
Это помогает лучше понять людей.
Хийар смолк. Сделав изящный пируэт, дракончик спустился к нему на колени, вытянул гибкую шею и что-то чирикнул. Спинка крохотного существа отливала золотом, глаза мерцали, как пара изумрудов. Хийар посадил его на ладонь, подбросил в воздух и сказал:
— Должен отметить, что Первый закон Азимова, как и два других, не содержат идею эмоциональной связи. Конструктивные ограничения, и только! Барьер, порожденный иррациональным страхом перед бунтом роботов… Очень примитивно, рини, примитивно и не нужно — вы ведь уже столкнулись с тем, что искусственный разум, обладающий свободой воли, не способен к насилию над живыми существами.
— Да, — подтвердил Марк. — У нас это положение называют теоремой Глика — Чейни. [48]
Он слушал Хийара с большим интересом, гадая, какой будет сделан вывод из этих речей, какие откроются ему секреты. Очевидно, связь сервов с лоона эо не являлась чем-то примитивным, подчинявшимся формуле «раб-господин», «слуга-хозяин»; были иные точки контакта, соединявшие обе расы в цельный устойчивый монолит. На Земле и в других мирах Федерации роботы любого класса считались полезным инструментом и не более того; данный элемент техносферы никогда не рассматривался как нечто связанное с человечеством на уровне эмоций. Возможно, потому, что эти кибернетические устройства уступали сервам по всем параметрам.
— Ты, вероятно, знаешь, что состав дипмиссии на Луне мы обновляем каждые семь-восемь лет, — вымолвил Хийар. — Одни сервы возвращаются в астроиды, другие прилетают им на смену. То же самое — с экипажами торговых кораблей и с теми сервами, что трудятся на Данвейте, Тинтахе и в других мирах Голубой Зоны.
— Да, это мне известно, — произнес Марк. — Наши ученые и дипломаты уверены, что такая смена преследует некую цель. Например, вы хотите, чтобы больше сервов приобрели опыт контакта с человечеством. Или с другими расами — в тех мирах, куда летают ваши торговые караваны.
— Опыт просто передать — вот так… — Рини сделал уже привычный жест: коснулся лба и вытянул руку к Марку. — Причина другая, более глубокая. Мы нуждаемся в сервах, и это понятно: сервы — наши помощники, и без них мы словно… словно… Есть в вашем языке подходящая идиома?
— Как хромой без костыля, — сказал Марк.
— Хромой?
— Человек с поврежденными ногами, которому необходим костыль, палка для опоры. Это старинное понятие.
— Опора, да… сервы действительно наша опора… — задумчиво протянул Хийар. — Мы нуждаемся в них, но равновесие требует, чтобы и они нуждались в нас. Взаимная необходимость укрепляет наш симбиоз.
— Вы контролируете их воспроизводство, — высказал догадку Марк. — Или рождение? Какой термин будет уместным в случае биологических машин?
Но рини сделал жест отрицания.
— Нет, этим они занимаются сами. У сервов, однако, есть потребность в контакте с лоона эо — пусть эпизодическом, но совершенно необходимом. Раз в несколько лет серв должен увидеть живого Хозяина, увидеть хотя бы издалека, а лучше — заглянуть в его лицо, поговорить с ним, испытать прикосновение его руки. Если этого не случится, серв будет чувствовать себя несчастным, потерянным, ненужным — как ты или я в долгой разлуке с близкими. Его существование лишится смысла; некому помогать, некого радовать и защищать, и ждать похвалы тоже не от кого… Вот почему мы забираем сервов обратно в астроиды.
Его существование лишится смысла; некому помогать, некого радовать и защищать, и ждать похвалы тоже не от кого… Вот почему мы забираем сервов обратно в астроиды. Иначе — сильнейший стресс и гибель.
— Это та эмоциональная связь, о которой ты говорил?
— Да, рини. И нужда в контакте с лоона эо тем настоятельней, чем более сложным делом занят серв. А что сложнее странствий в тоннелях даскинов?.. Вот почему я здесь — Хийар из астроида Анат, необходимое подкрепление! — Он положил хрупкие пальцы на висок Марка. Они были теплыми, и от них струились токи нежности и силы. — Это первая, но не единственная причина, брат. В сущности, я подобен серву, много лет не встречавшему Хозяина. Там, в астроиде у Куллата, — моя тальде и другие родичи, но это только часть… возможно, большая, ведь я — не человек, я лоона эо… — Его глаза затуманились и потемнели, приняв цвет аметиста. — Другая часть — наш отец, ты, твоя сестра, ваши потомки… Отца я уже не увижу… Но как мне жить, не повидавшись с тобой? И вот я здесь… мы говорим, я прикасаюсь к тебе, смотрю в твое лицо… Я счастлив, рини!