Мысленным усилием он закрыл окно. За четыре дня, проведенных на «Анате», Марк привык к тому, что корабль улавливает его желания. Можно было отдавать команды жестом или голосом, но в случаях, когда простая мысль не нуждалась в словесном оформлении, вполне хватало ментального приказа. Марк, однако, любил поговорить с Анатом. Искусственный разум напоминал ему о Тхаре, о покинутом жилище и доне Оливаресе. Анат был столь же заботлив и внимателен, но много более умен; возможно, он обладал тем, что отсутствовало у Оливареса, — осознанием собственной личности.
— Благодарю, Анат. — Шагнув к водопаду, Марк зачерпнул воды и вытер мокрой ладонью лицо.
— Готов служить, Судья Вальдес.
— Готов служить, Судья Вальдес.
При первом знакомстве бейри выяснил статус нового пассажира и затем ни разу не ошибся. Биоробота он называл Первым Регистратором, а Хийара — Хозяином, с особо почтительной интонацией. Впрочем, было ясно, что Марка он тоже титулует Судьей с заглавной буквы.
— Кто на дежурстве?
— Никого. В этом нет необходимости.
Анат изъяснялся на земной лингве без акцента — вернее, без тех искажений языка и характерных словечек, что позволяли отличить землянина от уроженца Ваала, Марса или Миров Фронтира. Хийар и Первый говорили столь же правильно и чисто, и Марк догадался, что лингву они переняли не от наемников, живущих на Данвейте и Тинтахе, а, вероятнее всего, с первоисточника, с записей, доставленных с Земли. Эти записи, видеокниги и фильмы, экранизации древних и современных пьес, игровые диски, где зритель был участником сюжета, и прочее в таком же роде, являлись важной статьей земного экспорта. Можно сказать, уникальной; имелись в Галактике живописцы, имелись дизайнеры, скульпторы, кулинары, музыканты и поэты, а вот сочинителей романов не было. Ни одна раса, кроме землян, не додумалась до реальности вымысла, названной литературой.
— Что делает мой брат? — полюбопытствовал Марк.
— Ваш родич по семейной группе — в своей каюте. Висит у потолка, вспоминает и размышляет.
О чем, спрашивать не стоило; любые капризы и причуды Хозяина были для Аната святыней, да и вряд ли он мог отследить мыслительный процесс Хийара.
— Чем занят Первый?
— Первый Регистратор затребовал данные по товарообмену с Земной Федерацией, — произнес Анат и после краткой паузы добавил: — Предупреждая ваш вопрос, Судья, хочу сообщить, что Первый Регистратор скоро возглавит миссию Хозяев в Солнечной системе. То, что у людей именуется… именуется… — Анат слегка запнулся, — да, дипломатическим представительством. Вот самый верный термин.
— Даже так! — Марк был удивлен. — Значит, Первый — не просто серв-служитель?
— Все сервы — служители, и служат они, пока не исчезнут пятна на луне Куллата. Но и среди служителей есть первые, есть вторые и есть последние.
Упоминание лунных пятен было своеобразным эвфемизмом, обозначавшим вечность. К вечности лоона эо относились очень серьезно и даже с некоторым страхом — очевидно, понимали, что вечность когда-нибудь кончится вместе со всей Вселенной. Для долгоживущих существ такая мысль была особенно неприятна.
— Значит, наш Регистратор — первый не только по имени. Рад знакомству с такой важной персоной, — заметил Марк. — Ну, какие еще у нас новости?
— В обитаемой зоне — никаких. Вне ее наблюдается активность боевых формирований Флота. Интенсивный обмен сигналами с Землей, Луной и поселением на Ганимеде. Шесть часов назад по вашему отсчету времени к флагманскому кораблю пристыковалось небольшое судно. Почти сразу же были высланы технические устройства — очевидно, ремонтные модули. Осматривали обшивку кораблей, антенны связи и оружейные порты.
— Что-то я эти модули не разглядел, — произнес Марк.
— Осмотр закончен через три часа сорок семь минут. Вы тогда находились в фазе релаксации, Судья.
— В самом деле?
— Бесспорный факт. Есть видеозапись, сопровождаемая теми особыми звуками, которые издаются спящим человеком.
Желаете прослушать?
— Шутник ты, как я погляжу, — сказал Марк. — Симфонии из блока утилизации тоже записываешь?
— Хотите распорядиться на этот счет? — осведомился искусственный разум. Потом сообщил: — Кстати, я ознакомлен с понятием земного юмора. Но что вы использовали в данном случае, Судья? Какую фигуру речи? Гиперболу, метафору или метонимию?
Марк ухмыльнулся.
— Полагаю, это аллюзия, [41] дружок. А теперь скажи-ка: брат мой сильно занят? Могу я нарушить его раздумья?
Несколько секунд молчания. Потом Анат сказал:
— Хозяин Хийар с удовольствием встретится с вами. Не стоило обращаться ко мне, Судья Вальдес. Вы — рини Хозяина, и он всегда рад вас видеть.
— Что ж, прекрасно, — ответил Марк и направился к выходу из сада.
Сад и жилая зона разделялись небольшим тамбуром. Здесь пришлось задержаться — видимо, в этой камере происходило изменение масштаба, и лилипут Марк Вальдес становился человеком нормального телосложения и роста. Это сопровождалось перепадом гравитации. В саду она достигала 0,9 g и была почти привычной человеку, но в коридоре за тамбуром, в рубке и жилых отсеках, кроме каюты Марка, условия были рассчитаны на лоона эо: тяготение 0,3 земного, температура двадцать шесть по Цельсию и некоторый избыток кислорода. Марку пришлось заблокировать свой дыхательный имплант.