— Так ты намного красивее. — Она взъерошила его серебряные волосы. — Разве плохо? А, кроме того, если бы не я, ты бы здесь не оказался.
Ну вот. Сказала. Напомнила то очевидное, о чем оба, кажется, позабыли. Зачем?! Затем, что надо. Так надо.
— Если бы не я… — Он кривовато улыбнулся: — Понес меня черт за «царским «мерседесом»… Правда, спасибо.
Дерьмо! — От резкого рывка звякнули цепи, жалобно заскрипела по камню сталь. — Почему здесь? Почему так? Почему ты меня спасаешь, а не я тебя. Это… — Он замолчал, сжимая кулаки, слова искал и давил лезущие на язык ругательства. — Это неправильно, — выдохнул наконец.
— Тир, — удивительно легко оказалось выговорить его имя, — это неправильно, да, но не окажись ты здесь, разве ты заметил бы меня?
Горько и больно, но правда редко бывает радостной. Айс фон Вульф, Айс де Фокс — урод?полукровка, смесок, мутант. Эльрик, ее сильный, добрый, любимый Эльрик слишком стар и слишком мудр, чтобы обращать внимание на внешность. А вот этот юный, красивый, эльфоглазый мальчик… нет, он, конечно, не стал бы кидать в нее камнями, как другие. Он лишь скользнул бы пренебрежительно взглядом и усмехнулся, поразившись такому уродству. Или — по ситуации — выдавил из себя несколько холодных и вежливых слов. Еще неизвестно, что хуже. Иногда камни предпочтительнее. Тех, кто бросает, можно ударить в ответ.
— Не заметить тебя? — Он покачал головой. — Это ты так шутишь? Айс, я мечтал познакомиться с того дня, как впервые о тебе услышал. Ученый, оперирующий понятиями, до которых здесь не дорастут никогда, маг, работающий с материями, о которых я уже не надеялся услышать, человек, представляющий мир так же, как я… Черт, — он усмехнулся, — мне с моих знаний толку мало. Я, как видишь, приспособился, принял здешние законы и правила. Так легче. А ты живешь по?своему, и все вокруг вынуждены подстраиваться под тебя. Не заметить… Это ты не должна была меня замечать. Легат Старой Гвардии — не того полета птица. Самое обидное даже не это, — Тир подвигал скованными руками, цепи чуть звякнули, — обидно то, что ты еще и женщина.
— Почему? — Она улыбалась. Удивительное чувство, необыкновенное! Раньше так было только с Эльриком. Он видел в ней женщину, сильный, мудрый, древний — он видел. Но этот мальчик…
— Да нипочему, — Тир пренебрежительно поморщился, — просто лучше бы ты была заучившейся очкастой воблой.
— Думаешь? То есть ты предпочел бы, чтобы здесь сейчас была такая вот вобла?
— Нет! — Он поспешно замотал головой: — Не надо. Ты можешь это устроить, я знаю, но… нет. Уж лучше я буду лелеять свои комплексы. Ну там, простой пилот и настоящая леди, романтика, все дела.
— Ты не обычный пилот, — сказала Айс.
— А ты — уникальный маг. — Тир вновь посерьезнел, взглянул настороженно и тоскливо: — Что я для тебя? Объект исследований? Тема для пары страниц в очередной монографии?
— Для нескольких монографий, — поправила Айс.
Рассмеялись они одновременно.
Айс по?прежнему держала его руки, и Тир, опустив голову, коснулся губами ее пальцев:
— Ты совсем другая, чем я думал.
— Ты совсем другой, — эхом отозвалась она.
И поцелуй его был таким… болезненно?сладостным, долгим и нежным, и в груди заныло от томительной неги. Распустился внутри теплый пушистый цветок, и Айс застонала от этого тепла, от сладкого щекотания лепестков, и оторвавшись от губ демона, не сразу смогла вздохнуть.
— Иди, — попросил Тир, пряча взгляд, — пожалуйста.
Руки его — пойманные птицы, напряглись, суставы чуть слышно пощелкивали. Айс смотрела — не могла не смотреть — как вжимаются друг в друга тонкие косточки. Медленно, обдирая кожу, кисти выскальзывали из браслетов.
Вот почему он закован дважды: в запястьях и выше локтей.
— Не надо, — она обхватила его ладони, сжала, — не надо, Тир.
Вот почему он закован дважды: в запястьях и выше локтей.
— Не надо, — она обхватила его ладони, сжала, — не надо, Тир. Тебя накажут за это. Я… я поговорю с царем, обещаю, он примет выкуп. Завтра или, может, через день. Не позже. Ты потерпи, ладно? Осталось совсем недолго. Ты же не хочешь вернуться домой калекой? Они ведь ждут только повода, Тир. Чем дольше ты не сможешь летать, тем им лучше. Потерпи.
Айс поцеловала его высокий, горячий лоб. Губами притронулась к длинным, колким ресницам.
— Все будет хорошо, — прошептала уверенно.
Он улыбнулся ей одними глазами. Сквозь ласковые звездочки зрачков глядела звериная тоска.
— Все будет хорошо, — повторила Айс.
И быстро пошла к дверям.
Мохнатый шарик остался висеть под потолком, по?прежнему озаряя камеру мягким и добрым светом.
Пусть.
Сам Тир в жизни не попросил бы ее об этом, но Айс?то знала, как страшно ему оставаться в глухой и холодной темноте.
Первую минуту Тир отчаянно отплевывался.
Ее вкус, ее запах… Кажется, никогда теперь не забыть.
Еще и клыки… У?у, нелюдь… Ведьма! Светильник этот. Вот дрянь! И как его погасить — непонятно.
Фу.
Скривившись, он вытер губы. Понял, что руки дрожат, и уставился на них с нескрываемым отвращением.
Она касалась их. Трогала своими мерзкими теплыми лапами. Тварь. Тварь… ведьма… Теперь всю жизнь не отмыться.
Он чувствовал себя так, как будто, проснувшись, обнаружил на лице таракана. Мерзко. До тошноты, до дрожи.