Айс фыркнула. Бросила взгляд на хмурую морду стражника. А когда обернулась к двери, за окошком было темно и пусто.
— До свидания, — бросила она наугад.
— До свидания, — гулко ответила тьма.
Айс фон Вульф. Жена Эльрика де Фокса. Что ж, они подходят друг другу, Князь и эта беловолосая тварь. Нет, они подходили бы друг другу, не будь она такой замороженной. Рыба. Зубастая рыба с холодными пустыми глазами.
Она и в самом деле думает, что умеет улыбаться? Щерящийся клыками оскал — улыбка по?фоксовски. Но Князь?то зубы не показывает. А эта…
Интересно, забрасывая огненные шары под колпак болида, она тоже улыбалась?
Тир ходил по камере.
От стены к стене.
Кольцо с противным шуршащим скрежетом ездило по тросу.
От стены к стене.
К кольцу была приклепана цепь. Другой ее конец крепился к ошейнику. Ошейник навевал воспоминания. Разные. Неприятные. О том, например, как брали в плен кертского царя — ныне правящего, кстати, царя, который вряд ли может пожаловаться на плохую память. Двадцать пять лет — не срок, а такие события, как плен и вынужденное заключение мира, и через сто лет не забудутся. Царь уже тогда хотел приобрести себе демона для опытов. Вот и приобрел. Потому что демон — идиот.
Это ж додуматься надо было.
Сунуться туда, где тебя ждут, не дождутся. Причем добровольно.
Причем — уже в третий раз.
Ох, боги, стыдно?то как.
В прошлый раз ошейник удалось снять, отделавшись ободранными ушами да болью в вывихнутой челюсти. В прошлый раз его не керты делали. А теперь все — не вылезешь. Склепали ошейничек тик в тик, еще и с зубчиками по верхнему краю. Нет, жить?то они не мешают, в смысле — зубчики. Да и керты, если уж на то пошло. Всякое в жизни бывает — сегодня они, завтра их. Их чаще, поэтому ребята спешат оттянуться, пока есть возможность.
Издержки профессии.
Работа опасная, зато увлекательная…
Интересно, она улыбалась?
О да. Улыбалась. Правда, совсем не так, как здесь.
Тир помнил голос. Он его слышал, но не отвечал. Все равно не смог бы ответить — в кабине взрывались огненные шары, и все, на что он был тогда способен, это орать от ужаса, считая, как одна за другой отщелкиваются сгоревшие жизни. Или молчать. Мертво стиснув зубы и опять же считая.
Он молчал.
Потому что она слушала. Внимательно слушала.
— Ну как, пилот? — Взрыв, и горящая мазутная пленка растекается по колпаку. Изнутри. — Как летается? Паленым не пахнет?
Он молчал. Раскаленные кнопки тлели под пальцами. Паленым пахло. Со всех сторон пахло. Но это?то ерунда, это не страшно, пока есть запас жизней, пока сохраняется неуязвимость, пока…
— Почему же ты не горишь, мразь? — Это она уже не ему, это она бормотала себе под нос, нисколько не заботясь тем, слышит ли ее кто?нибудь. — Почему не горишь?..
И вместо огненного под колпаком взорвался ледяной шар.
Мгновением позже кабина наполнилась водой. Холодной, надо сказать, водой, и какое?то количество жизней ушло на то, чтобы спасти золотой болид от перепада температур. Тир не сразу понял, что новым этапом эксперимента стала так называемая «лужа по пояс». Забавное заклинание. Особенно когда «лужа» по пояс сверху. А когда понял, то даже успел поразмыслить над тем, что лучше, сгореть или захлебнуться. Успел, прежде чем вода начала замерзать.
— Да сдохнешь ты или нет? — бормотала ведьма. — Ладно, птаха, проверим твои косточки на излом…
Вода, замерзая, расширяется. Во все стороны. Внутрь, между прочим, тоже.
— Больно? — интересовался холодный голос из пустоты. — Больно, пилот? Что молчишь? Или ты говорить не умеешь?
И Тир, стыдно сказать, даже обрадовался, когда «царский «мерседес» наконец?то раскололся на куски, а глыба льда с вмороженным в нее господином фон Раубом булькнула в реку внизу.
Оттуда его и выловили кертские пилоты.
Положение унизительное, но лучше уж так, чем подохнуть в результате каких?то экспериментов совершенно удолбаной бабы.
И вот, пожалуйста, от стены к стене десять шагов. Кольцо шуршит по тросу. Ошейник — тик в тик. Зубчики опять же. И Эрик не торопится выкупать драгоценного своего легата. И правильно делает. Это наука такая на будущее: не попадайся, урод.
Только вот слишком велика вероятность, что удолбаная баба все?таки заполучит легата фон Рауба для долбаных экспериментов. Интересно, Эрик учитывает такую возможность?
— День добрый, госпожа. — Бородатый стражник отдал честь и указал на знакомую дверь. — Вчера он шибко не в духе был, как вы ушли. Весь вечер туда?сюда бродил. Нас аж заколдобило, хоть и амулеты и дверь чем надо прошитая.
— Почему ты думаешь, что он был не в духе? — прохладно поинтересовалась Айс.
— Ну так, оно же понятно. — Стражник состроил удивленную гримасу: — Ежели нас колдобит, ему, стало быть, совсем не сладко.
— Сменять вас пора, — подытожила Айс, — эмпатические аномалии могут быть чреваты…
— …боком, — тут же согласился стражник. — Вот и я о том же. Мы рапорт, конечно, составили, но ежели вы, госпожа, поспособствуете…
— Я поспособствую. — Айс кивнула, обернулась к дверям: — Открывайте.
— То есть, — бородатый недоуменно поднял кустистые брови, — вы что же, внутрь собрались?
— Я, кажется, ясно выразилась? Откройте двери.