И все же говорили без слов, при встречах моментально переключались в двухуровневый режим беседы, и сказанное вслух зачастую не имело никакого отношения к тому, что произносилось молча. В безмолвных диалогах Тир не умел называть сына христианским именем — это сразу обрывало связь.
Гуго фон Рауб носил христианское имя в память о матери. Но настоящим считал имя, полученное от отца. Об этом знали его сверхъестественные друзья и слуги, об этом знал Тир, об этом только люди не знали.
Людям и незачем.
С людьми, впрочем, у Гуго складывалось неплохо.
— Я голоден, — сообщил Гуго. — Ты как?
— Как обычно.
— Ради приезда единственного сына мог бы сделать исключение. Я ненавижу есть в одиночестве.
— А я ненавижу есть. Пойдем в столовую, все равно ты не дашь мне поработать.
— Конечно, не дам! Я, может, ради этого и летел в такую даль.
— Конечно, не дам! Я, может, ради этого и летел в такую даль. — Гуго рывком поднялся с кресла и, улыбаясь, уставился на отца. — Тетка Хильда говорит, тебя в последние месяцы не видно и не слышно, только и делаешь, что гоняешь курсантов и летаешь. Ты, вообще?то, бываешь на земле?
— Ты собираешься учить меня жить?
— Хм… У меня была такая мысль. Ну вроде как, знаешь, проверка сил, молодой волк против старого. Но я передумал. Надо еще малость заматереть. А Эльрик, кстати, уже создал фонд на наше будущее омоложение.
— Ваше в смысле — Сорвиголов?
— Да.
Сорвиголовы — так они себя назвали. Небесная гвардия Эльрика фон Геллета, наследного принца империи Вальден, герцога Миатьерры. Эрик Вальденский дождался, пока сыну исполнится шестнадцать, и отослал на юг. Править. Доверил наследнику Миатьерру не самое благополучное из своих приобретений, зато одно из самых стратегически значимых.
Вместе с Эльриком отправился в Миатьерру и Гуго. Ну а как же, мало того что они с принцем друзья, так Гуго к тому времени числился в телохранителях его высочества. За прошедшие семь лет ситуация изменилась, и сейчас Гуго фон Рауб — канцлер Миатьерры, а также командует Сорвиголовами, особым авиационным подразделением, созданным по примеру вальденской Старой Гвардии и эстремадских Рыцарей Неба.
Все больше в Саэти пилотов, умеющих летать.
Но до сих пор почти все эти пилоты — ученики Тира фон Рауба. Он учил и учит людей летать… но не учит учить. От него по?прежнему хотят меньше, чем он может дать. И Эрику, и Эльрику?младшему, и Алексу фон Ольтану — всем им в первую очередь нужны боевые пилоты. Мастера, да. Которые, даже если бы умели, все равно не захотели бы тратить время на то, чтоб учить других.
Принцип, общий для большинства Мастеров?пилотов, Падре сформулировал еще тридцать лет назад. Пока им есть куда расти — они будут заняты только собой. У них нет времени на других. Они не бессмертны.
В отличие от Вальденского демона, уже не раз доказавшего свои бессмертие и неуязвимость.
А ведь Старой Гвардии так и не понадобились особые услуги клиники Гахса. Никто из старогвардейцев, вроде бы смертных и очень даже уязвимых, физически не перешагнул тридцатилетнего барьера.
Им было уже хорошо за пятьдесят, но они не старели — самые близкие люди Тира фон Рауба, — они не болели, им не мешали жить и летать старые раны. Посмертные дары — это не только запас жизней, это и молодость и здоровье. И, может быть, бессмертие. По крайней мере, до тех пор, пока приток посмертных даров не иссякает.
Риттер, когда понял, что не стареет благодаря поглощению чужих жизней, ушел из Старой Гвардии. Вернулся в орден. Его тамошнее командование сначала вроде бы не соглашалось на перевод — по крайней мере, Риттер не раз прошелся по поводу того, что в ордене св. Реска ради политических выгод готовы забыть о Боге, — но, в конце концов, просьба была удовлетворена.
Минус один старогвардеец. Плохо, но лучше, чем если бы Риттер против воли продолжил служить в Старой Гвардии. Из этого точно не вышло бы ничего хорошего. А так они остались друзьями и по?прежнему время от времени вместе летали и встречались в «Антиграве», иногда — чтобы обсудить дела пенсионного фонда, а иногда — просто так.
Падре пришлось привыкать летать без Риттера. И не потому, что изменился состав звеньев, а в том, что — без Риттера. К своему ведущему, к своему ведомому привыкаешь не потому, что вы слетались за много лет. Вовсе не поэтому… И хорошо, что Падре счел причины, побудившие Риттера уйти, дурацкими и даже «еретическими». Для Риттера неприемлемо продлять свою жизнь за счет убийств, а для Падре — абсолютно нормально жить, отнимая жизнь у врагов.
Вот, спрашивается, кто из них бывший священник, а кто всегда был солдатом?
— Время летит, — констатировал Гуго, накладывая в свою тарелку понемногу с каждого блюда, — Сорвиголовы не становятся моложе.
Вот, спрашивается, кто из них бывший священник, а кто всегда был солдатом?
— Время летит, — констатировал Гуго, накладывая в свою тарелку понемногу с каждого блюда, — Сорвиголовы не становятся моложе. И не так уж много времени осталось до того дня, как Эльрик отправит нас на операцию.
— Тебя не отправит.
— Знаю.
«Но как это работает? Иногда я отдаю Сорвиголовам какую?то силу…»
«Посмертные дары».