Ангел вышел в дверь первым. Следом за ним Зверь швырнул Маринку в прямоугольник яркого света. Он уже почуял биение жизни рядом.
Машина. Его путь к спасению.
Прежде чем они опомнились — все, кто был там, включая чудовищного священника, один взгляд которого наверняка испепелял демонов на месте, — Зверь метнулся в машину и стартовал.
Посмертные дары, информация, продуманные пути к отступлению — все потом.
Потом.
В идеале — уже после того, как он вернется домой.
Задерживаться в этом мире слишком опасно.
Эльрик де Фокс
Он взял и исчез. Раньше за ним такой привычки не водилось. Блудница осталась в Раубе, а Гуго знать ни о чем не знал, поэтому те, кто был заинтересован в благополучии Черного, немедленно заподозрили плохое.
А я знал о том, что он той ночью покинул Саэти, и о том, что он не вернулся, но не знал о том, что он исчез, а не выполняет какой?то приказ Эрика. В конце концов, могут же у императора Вальденского быть интересы за пределами этого мира. Если даже их не было раньше, то они могли появиться с того момента, как Черный научился выходить на Дорогу.
У меня бы точно появились. Зеш! Если б не появились, хрен бы я тут оказался.
Ладно. Неважно.
Когда мне доложили о том, что Черного ищут и не могут найти, прошло несколько часов. В том, что Черного нет в Саэти, успели убедиться. Искали на Дороге — безрезультатно. Но если его нет в Саэти, и если Эрик запретил ему покидать пределы мира, то парень мог быть уведен отсюда только насильно, а в этом случае он мог оказаться в двух местах: либо в Инферно, либо на Земле. Спросите меня, я скажу, что не вижу большой разницы, хотя это будет и не очень справедливо.
В Инферно мне было кому задать вопросы. Там живет Артур, он не сторонник возвращения Черного на Землю, поэтому охотно помог бы мне отыскать его и вернуть в Саэти. У Артура свой интерес, ему Конец Света нужен, а Черный, возвращенный на Землю, Концу Света воспрепятствует.
На Земле я тоже мог задать вопросы. На Земле тоже жил Артур, тот самый Артур, только несколькими годами младше. Но тот Артур еще не был со мной знаком, а на Землю мне проще было с Дороги глянуть и выяснить, там Черный или нет. Я и глянул. Понял, что Черный там. Пора бы уже, кстати, и по имени его называть. Сколько же можно — по одной только видовой принадлежности? Имя Черного — Волк. Приемные родители назвали его Хельгом… э?э… Олегом, да, но его настоящее имя, данное отцом, — Волк. Это у них тоже семейное. Одно имя дает отец, другое — люди. С Гуго так же получилось.
В общем, Волк был на Земле, и мне оставалось только отвернуться и уйти. Спасать парня все равно было поздно. Да и потом, что значит «спасать»? Это он должен спасать — спасать свой мир, отдавать душу и восходить на крест.
Его для этого создали. Если он Землю на произвол судьбы бросит, я же ее сам уничтожу. Или Артур это сделает во главе Небесного воинства. Работа у нас с Артуром такая. Поэтому я отвернулся и пошел себе обратно в Саэти — объяснить Эрику ситуацию. Мол, его легат, вообще?то, никакой не демон, а заготовка под Вайрд Итархэ — Владыку Темных Путей, каковой Владыка должен принести себя в жертву своему миру, дабы мир мог продолжить существование. Волей обстоятельств этот печальный момент оказался отложен лет на сорок, но теперь жертва неизбежна, мир почти спасен, а о легате фон Раубе можно забыть.
Я уже почти придумал, как бы так изложить все это поделикатнее, когда меня перехватил отец Волка. Змей. Его имя Змей, или Наэйр, если на их языке. Друзья называют его Крылатым. Иногда и я его так называю. Под настроение.
— Плохо дело, — сказал он мне в спину, — когда Меч присматривается к миру с таким интересом.
— Особенно если мир неблагонадежный, — согласился я.
Мы оба знаем, что мне не нравится это делать — уничтожать миры в смысле. Я не люблю становиться Мечом и не люблю видеть то, что остается после… ну после мира. Так что в утверждении Змея крылся вопрос. Как и в моем ответе.
Не можем мы с ним без этого. Два провидца — два психа. Как не поиграться?
— Я не знаю, где он, — признался Змей. — Мир по?прежнему неблагонадежен.
Вот так новости! Волк умудрился спрятаться от отца на Земле? Там, где Змею было послушно все, начиная с небес и заканчивая подгорными безднами? Повод спрятаться у него, безусловно, был: Змей собирался убить его. Но как это вышло?
Мы сели на обочине. Закурили. Змей не мог пригласить меня в гости: мне не стоило появляться на Земле. Сам он иногда гостил у меня — у Старшего, но сегодня был тот случай, когда лучше поговорить на нейтральной территории. А нейтральней Дороги нет ничего.
— Ты пришел из?за Волка, — сказал он. — Может быть, ты сможешь найти его.
— Извини, — сказал я, — Мастера не убивают Мастеров. А если я его найду — это будет убийство.
Нет, я не люблю делать больно тем, кто мне симпатичен. Тем более я не люблю делать больно друзьям, а Змей мне друг, что бы ни случилось между нами в прошлом. И все же из песни слова не выкинешь: он хотел убить своего сына, а я хотел, чтоб парень выжил. И теперь я, похоже, мог на это рассчитывать.
Я спросил:
— Как ты нашел его в моем мире?
Змей в ответ дернул плечом: