— Давай уж, не задерживайся. Меня нельзя надолго оставлять без присмотра.
Они распрощались на этой оптимистической ноте. И уже ночью Зверя теплом и безмятежностью встретил замок на Ничьей земле. Место вне сна и яви, вне мира и Межмирья, место, где не было ни войны, ни опасности, ни новостей.
Только память об убитых мальчиках… Которых он не научил самому главному — не погибать в бою.
А Блудница не беспокоилась о чужих смертях. Блудница была просто счастлива тем, что ей можно получить обратно свои двигатели, оружие и корпус. Во время войны приходилось быть, как все. Это трудно, если успел привыкнуть к хорошему.
Александр Тарсхолль, для всех Мечников старшего поколения остающийся Сашенькой, воспользовался тем, что враг рассеян и лишен Божьей милости. Он добрался до центра Орочьих гор, проник в подземный город, прошел стражу, орков, духов, жалкие остатки жречества и убил царицу, ни на секунду не озаботившись тем, что убивает женщину. Александр Тарсхолль был родом не из Саэти, а из мира, где давным?давно победили идеалы демократии и всеобщего равенства. Александру Тарсхоллю было все равно, кого убивать.
Окончательно деморализованные орки, бросив захваченные города, попытались раствориться в лесах. Их даже особо не искали — у объединенной армии тоже почти не осталось сил. До тех пор пока не появятся новые сехазмелы, до тех пор пока горные орки не вернут себе милость Бога, об угрозе с востока можно было не беспокоиться. Орки лесные немало времени потратят на то, чтобы восстановить подзабытые шаманские практики, а когда восстановят — начнут мстить за все, что им довелось претерпеть. И в первую очередь месть будет направлена на горцев.
О людях лесные орки постараются даже не вспоминать. Люди из скота превратились в опасных хищников, но остались животными. А животным не мстят. Животные вообще не достойны внимания.
Война умирала. Это случилось не в Вальдене, как ожидалось, и даже не на западе Сувора. Война заканчивалась у подножия Орочьих гор. Результат превзошел ожидания, но впереди было еще столько дел, что Эльрик никак не мог выкроить время, чтоб наведаться в замок.
Слишком много дел.
Конец войны не означает наступления мира.
История последняя
ГЛАВА 1
И небо рвется на струне опалово?острой,
Пристывшей кровью к эшафотам и погостам.
Габриэль
Великое Княжество Радзима. Вежаград. Месяц нортфэ
Слишком много дел. Огромная страна еще долго будет оживать после войны. Люди не голодают — об этом позаботились заранее. Люди не замерзают. У людей есть крыша над головой. И дети продолжают ходить в школу — это главное, чтобы дети жили, и учились, и взрослели, чтоб никакая сволочь война не помешала им.
— Эльрик! — Роланд без предупреждения, без единого вопроса появился на пороге. — Эрик убит.
Эрик…
Убит?
Убит во время боя с бандой одичавших орочьих пилотов. Старогвардейцы возвращались из боевого вылета, расстреляв боезапас. Они шли домой, когда встретили этих орков, летевших на запад с запасом зажигательных бомб.
Орков вынудили сбросить груз над безлюдной степью.
Но Эрик погиб.
Князь не поверил. Не стал переспрашивать. Роланд сам понял. Кивнул:
— Это правда. Я видел его.
Эрик. Погиб.
Как это? Эрик? Нет, не может такого быть. Даже в этом проклятом мире так быть не может. Должна же остаться здесь хоть какая?то справедливость. Ну?!
«За что?!»
Молча. Люди вокруг, много людей — не протолкнуться. На тебя, Князь, смотрят во все глаза.
Молчи. Кричи безмолвно, когти в ладони вонзая, чтобы кровь, чтобы этой болью ту, большую, страшную, задавить хоть на секунду.
На тебя, Князь, смотрят во все глаза.
Молчи. Кричи безмолвно, когти в ладони вонзая, чтобы кровь, чтобы этой болью ту, большую, страшную, задавить хоть на секунду.
«За что? Боги… Сначала сын, теперь — внук…»
Молчи.
— Продолжайте работать. Я вернусь позже.
И чтобы не исчезать у всех на глазах — вежливость, спокойствие — по узким лестницам во двор, на ходу меняя личину. Князь? Какой князь? Ах, князь Радзимский! Так шляться где?то изволит, кто ж за ним усмотрит, за князем?то?
И уже на крыльце увидел, как спикировал с небес прямо на заснеженный людный двор бесцветный болид. Выпрыгнул на землю, ловко и гибко, черноглазый, сероволосый, мрачный. Огляделся, людей не видя — плевать он хотел на людей, искал глазами одного?единственного, чуял, что здесь, рядом, но увидеть не мог.
Личина.
— Ты здесь зачем? — недовольно спросил Эльрик, подходя вплотную. Посмотрел в огромные, диковатого разреза глаза. — Уже знаешь?
— Значит, правда.
Эльрик кивнул, глядя на будничную суету вокруг.
Молчал.
Этому летучему вообще не следовало здесь появляться. Война закончилась, а в мирное время среди людей ему места нет. Сейчас никто не тронет. Сегодня, завтра, может, даже с неделю он будет в безопасности. Пока помнят, как он воевал, пока не вспоминают, кто он и чем страшен. Но лучше не ждать, пока вспомнят. Лучше убраться прямо сейчас. Иначе — убьют.
Он знал это.
Знал, но почувствовал смерть Эрика, смерть старогвардейцев и вот прилетел, примчался из?за океана с другого материка. Явился сюда с отчаянной и бессмысленной надеждой: вдруг ошибся. Подвело чутье. Вдруг это мара, морок, обман…