Иррациональный, неоправданный страх, рывком возвращающий в ту темноту, в тот дикий, беспросветный ужас.
Черт тебя подери, Казимир, не молчи, скотина!
— Я скажу тебе, что будет, — заговорил Казимир, как будто вняв невысказанному призыву, — ты начнешь терять голову от страха, ты сам посадишь аккумуляторы, пытаясь столкнуть вот этот камень, ты рано или поздно перепугаешься настолько, что будешь умолять, чтоб я тебя вытащил. Возможно, впрочем, что ты позовешь на помощь еще кого?нибудь. Этот вариант меня тоже устраивает.
— Или наступит утро, и я свяжусь с кем?нибудь из старогвардейцев, — ухмыльнулся Тир.
— Хорошая попытка. Я бы зачел ее, отдавая должное твоему артистизму, но, видишь ли, до утра далеко, а я знаю, что тебе сейчас страшно. И даже могу представить — насколько. Я же видел тебя в схожей ситуации.
— Припоминаю. — Тир кивнул, хоть Казимир и не мог его видеть. — Но медики хотя бы знали, зачем они меня обездвижили, а вот знаешь ли ты? Было бы обидно выяснить, что ты совершил бессмысленный поступок.
— Это была неплохая тренировка для «Драконов».
— Нет, Казимир, это была паршивая тренировка. Еще варианты?
— В эти игрушки играй со смертными. — Казимир коротко рассмеялся. — Все, демон, разговор окончен. Дальше справляйся сам. А я посмотрю, надолго ли тебя хватит.
Его хватило надолго. На несколько часов в преддверии ада, перед приоткрывшейся дверью в огонь. Но преддверие — это еще не ад. Казимир не учел того, что Тир фон Рауб, какой бы ни был демон, все?таки человек. И реакции у него человеческие. Не на все, конечно, но на многое. Например, у него очень человеческое упрямство.
Еще Казимир считал, что у Тира фон Рауба есть определенного рода проблемы. С психикой. Застарелые комплексы, фобии, еще какая?то гадость. А у Тира фон Рауба не было никаких проблем.
Проблемы, они были у Зверя.
Кто уж там выбрался из штольни на последнем вздохе аккумуляторов, Тир и сам не смог бы сказать. Какая?то часть его существа заботилась о том, чтоб посадить Блудницу на ровное место и выключить антиграв. Какая?то — искала источник пищи.
Он одно мог сказать наверняка: Казимира Мелецкого нашел Зверь.
Оставив Блудницу. Оставив «Перкунас», которого до сих пор боялся, — большая удача для Казимира — Зверь отыскал того, кто запер его…
…бросил умирать в темноте…
…похоронил заживо…
И пытался убить сейчас!
Казимиру в голову не пришло отступить — забраться в машину и улететь.
Оставив Блудницу. Оставив «Перкунас», которого до сих пор боялся, — большая удача для Казимира — Зверь отыскал того, кто запер его…
…бросил умирать в темноте…
…похоронил заживо…
И пытался убить сейчас!
Казимиру в голову не пришло отступить — забраться в машину и улететь. Казимир был уверен, что на земле нет равных ему бойцов. Это была обоснованная уверенность, но ситуации бывают разные. Зверь не помышлял о бое, он просто хотел убить.
Скрученный из колючей проволоки бешеный кот бросился на взметнувшегося над скалами дракона.
Три года назад Тир фон Рауб задавался вопросом о том, почему Казимир не превратился в дракона в ущелье Толу. Неужели потому, что испугался угрозы Мечников? Но сейчас, здесь, глядя глазами разъяренного Зверя, он видел дракона. Он видел врага. И понимал: в бою Казимиру не нужно превращаться, в бою он и есть — дракон, и не имеет значения, как выглядит телесная оболочка.
Зверь увернулся от удара хвостом — силовой плети, выстрелившей из одного брона; он прижался к земле, пропустив над собой молнию из драконьей глотки — энергозаряд второго; отразил удар правого крыла, полоснул когтями по левому — нож вспорол Казимиру предплечье, заставив выронить один из бронов. Зверь не истратил ни одного посмертного дара — посмертные дары нужно было беречь, чтоб накормить Блудницу. Он поверг дракона на землю, впился клыками в глотку…
Сбил Казимира с ног — из?под слетевшего шлема рассыпались черные длинные волосы. Ладонь на подбородок. Лезвие к горлу…
Стоп!
Достаточно.
Тир намотал на ладонь роскошную Казимирову гриву, дернул вверх, сам наклонился к лицу светлого князя:
— Я не убивал их, Казимир. Клянусь, я не виновен в их смерти. И я настоятельно рекомендую тебе принять мои извинения за то, что отдал тебя раиминам.
— Да пошел ты! — выдохнул Казимир. — За двадцать лет ни разу, ни слова о том, что умеешь менять форму… ты думаешь, я поверью тебе хоть в чём?то?
— Я оставил себе лазейку.
«и я понятия не имею, что тут только что было…»
Тир отпустил светлого князя и поднялся на ноги. Пинком отправил поближе один из бронов:
— Если ты не собираешься принять извинения, тогда давай, — он кивнул на оружие, — реши проблему. Ненавижу, когда меня начинает раздражать тот, кого я не могу убить.
К Блуднице он шел, почти всерьез ожидая выстрела. Чтобы избавиться от его чар, их нужно разрушить, победить его или хотя бы поверить в победу. Поверит ли Казимир? Фальшивое доверие, фальшивая грусть, фальшивая готовность склонить голову под удар. Тонкая штука. Требует точности в применении — ошибиться легко, а ошибка может стоить жизни. Но если научишься пользоваться — выручит в самых разнообразных ситуациях.
Если Казимир начнет стрелять, придется что?то делать… нет, не убивать, но учить жизни гораздо более жестоко и вдумчиво.