— И все же до последнего времени он предпочитал именно выполнять приказы.
— Эрик, его считали вашим псом, но его имя — Волк.
— Эрик, его считали вашим псом, но его имя — Волк. Настоящее имя. А волки, они такие: если захотят уйти — уйдут. Он не знает, что такое верность. Вам удалось выдрессировать волка — это правда, но приручить его вы не смогли. И я не знаю, для кого он станет псом. Может быть — ни для кого и никогда.
— Какие… примитивные метафоры. Не ожидал. Обычно вы более изысканны. Кстати, Князь, вы?то как, умеете приручать волков?
— Я предпочитаю собак, ваше величество. Волки — наемники, а мне нужны только друзья.
Не иначе измененное состояние сознания сказалось на его способности мыслить. Ничем другим нельзя было объяснить то, что он так долго не понимал очевидного: обновки для Блудницы, двигатели, и корпус, и оружие, и аккумуляторы — все это было заготовлено Князем как раз для нынешней тягостной неразрешимой ситуации.
Заготовлено заранее.
Конструктор в мини?цехе уже не был набором деталей. Детали были собраны в блоки, блоки подготовлены к следующей стадии сборки. На то чтоб отдать княжеские подарки Блуднице в полное и безраздельное владение, теперь требовался от силы час.
Зверь надеялся, что этот час никогда не придет. Но надежда — глупое чувство, если она не имеет под собой оснований.
Оснований не было.
— Тебе самому не надоело?
Старогвардейцы отпущены по домам. На поле тихо. И на командном пункте тихо. За окном падает, блестит под фонарями первый в этом году снег. А перед окном — император раскуривает трубку. И задает непонятные вопросы.
— Надоело, конечно.
— Ну так перестань заниматься ерундой.
— Отпустите меня, ваше величество.
— Ты уже не боишься умереть?
— Боюсь. Но это мои проблемы.
— Хильда хотела тебя увидеть.
— Благодарю, но я вынужден отказаться.
— Как всегда, — кивнул Эрик. — Ты обратил внимание: уже довольно давно тебя недостаточно просто пригласить в гости. Нужно прилагать усилия. И, заметь, Хильда неизменно их прилагает.
— А я, скотина неблагодарная, так же неизменно стараюсь увильнуть от приглашения. Вам бы радоваться, ваше величество.
Эрик взглянул на него с любопытством и улыбнулся сквозь клубы табачного дыма:
— Хм. Пытаешься быть скотиной? Неплохо, но стоит потренироваться.
— Хильда сильная, — сказал Зверь.
Его подхватило, как тогда, на Дороге. Воздушное течение, вихрь снега под фонарем, силуэт Блудницы, подобравшейся вплотную к окну…
— Берегите ее, Эрик. Постарайтесь защитить. Избавьтесь от меня, пока еще есть время.
— Перестань. — Эрик слегка поморщился. — Я предлагаю компромисс, надеюсь, ты не против компромиссов? Бессрочный отпуск…
Зверь больше не слушал. Он взял со стола первый попавшийся листок бумаги, написал рапорт — опять, в который уже раз, — протянул Эрику.
И поймал взгляд.
— Подпишите!
Сопротивление было такое, как будто небо надавило на плечи.
Опустить голову! Отвести взгляд!
Немедленно!
Зверь продолжал смотреть в глаза императора, своего хозяина.
Нет. Не может быть хозяином тот, чей взгляд пойман. Даже если он в небе. Даже если это небо сейчас раздавит, не оставив даже пыли.
Перо в руках Эрика медленно скользило по бумаге. И так же медленно, не веря себе, целовала бумагу императорская печать.
— А ведь это предательство. — Эрик выпустил листок из рук. У него болела голова, ему хотелось сжать руками виски, но он держался. Он тоже сильный, Эрик фон Геллет, император Вальдена. — Ты нарушил обещание, Зверь.
— Я не обещал быть рабом, ваше величество.
— Я не обещал быть рабом, ваше величество.
— Убирайся.
— Слушаюсь.
Это был последний приказ. Больше — никаких приказов, но этот Зверь выполнил беспрекословно.
Убираться. Да. И чем скорее, тем лучше.
Ему срочно нужно бежать. Он наконец?то свободен.
ГЛАВА 4
Волчья верность — до первого леса,
Иначе бы стал он собакой.
Потому?то в его интересах
Друзей не искать, а чураться.
Чтоб изменником в мире считаться,
Немногое нужно; однако
Есть возможность собою остаться,
И верным остаться.
Э. Р. Транк
Великое Княжество Радзима. Вежаград. Месяц даркаш Эльрик де Фокс
Вот так вот, запросто взял и ушел. Улетел, точнее.
— Фон Рауб уволился из армии.
— Ну?!
— С треском.
За что люблю сэра Отто — начальника над всеми моими разведчиками, — за потуги на точные формулировки. Не уволился, а вышвырнули. Именно что с треском.
Долготерпение Эрика меня, надо сказать, поражало. Я бы на его месте давно Волка восвояси спровадил. Во?первых, если человек с раздражающей настойчивостью подает тебе ежедневные прошения об отставке, на это, наверное, стоит обратить внимание. А во?вторых, если этот человек раз за разом ведет себя все более вызывающе и перестает выполнять приказы, стоит задуматься о полезности оного человека на государственной службе. Или о бесполезности. В общем, о вредности его задуматься стоит.
Эрик терпел. Из одного только душевного благородства, надо полагать. Ну и немножечко из чувства ответственности за бесценную Волчью шкуру. Только, если Волку самому шкура не дорога, какого же хрена его императору о ней печься?
Эрик спрашивал меня, почему шкура стала не дорога. Тогда я сказал, что не знаю.
На некоторые вопросы по?другому просто не ответить.