Тир помнил все, что чувствовал тогда. Яркость воспоминаний не тускнела. И Гуго — тоже запомнит. Ему тоже придется жить с этим. Всегда. До смерти.
Чужие взгляды, чужие лица, чужие негромкие голоса исчезли за прозрачной стеной. Сердце сжалось в раскаленный шипастый ком. Кто посмел?! По какому праву его сына лишили матери?!
Хотелось крикнуть это вслух. Не словами — рыком, рвущимся откуда?то из диафрагмы, на языке, которого никогда не знал. На языке, звуки которого обрушат здешние небеса, потому что владыка небес в черной ярости хочет только одного: убивать. Убивать. Потрошить заживо, вгрызаясь пальцами в податливую плоть. Казнить убийцу!
— Легат фон Рауб! — рявкнул Эрик. — Извольте оставаться человеком!
И добавил, уже совсем другим тоном:
— Не провоцируй Мечников.
Никаких провокаций. Нет?нет. Оставаться человеком. Ждать. Потом искать убийцу. Любой, кто покусится на собственность Тира фон Рауба, должен быть наказан.
— …допрос ни к чему, — услышал он. — В Миатьерре Тир постоянно был на виду, он не успел бы, даже с помощью телепорта.
— Наемный убийца, — произнесла Хелед.
— Нелепо.
Эрик защищал его. Хелед настаивала на ментальном допросе. Эрик был против — так же, как пять лет назад, когда обсуждал условия, на которых Катрин возвращалась в Вальден. Тогда он говорил, что это унизительная процедура. Ментальный допрос не оставляет тайн, не позволяет скрыть ничего, душа и личность становятся беззащитны перед чужим, любопытным взглядом.
Ну и что?
Чего они все так боятся?
Люди… Им всегда есть что скрывать. То, что они делают с собой, со своей жизнью, с другими людьми, может напугать даже демона. Они не желают меняться, не хотят сами позаботиться о себе, они вожделеют боли и смерти — чужой боли, чужой смерти — и стыдятся этого. У них мораль, правила чести, долги и обязанности, множество множеств общественных норм. У них догмы, и так страшно, если кто?нибудь узнает о том, что эти догмы тяготят.
А демоны — они другой породы. Им нечего скрывать.
— Эрик… в смысле ваше величество, — Тир отошел от тела Катрин, — ментальный допрос — это самый рациональный способ…
— Ни слова про рациональность! — Эрик мотнул головой. Выдавил извиняющуюся улыбку: — Суслик, я слышать этого не могу.
— Это самый простой способ доказать мою невиновность. — Тир улыбнулся в ответ.
— Это самый быстрый способ убить тебя. При всем уважении к Светлой Госпоже Хелед, — взгляды императора Вальденского и правительницы Айнодора скрестились, выбив ледяные искры, — я должен учитывать ее порывистый характер. Вряд ли Светлая Госпожа останется равнодушна ко всему, что ты совершил.
И тут, впервые за вечер, подал голос Роланд.
— Об этом не беспокойтесь, — произнес он негромко и ровно. — Зло не нуждается в оправдании, и к нему неприменимо наше правосудие. Сейчас и здесь нас интересует только одно преступление — убийство Катрин фон Рауб.
— И Дары Мелецкой. — Тир все?таки не выдержал и ухмыльнулся. — А еще Себастьян… Его нашли?
— Да.
— Хватит болтать. — Хелед спрыгнула с подоконника. — Роланд, я займусь Черным, ты сходи взгляни на Мелецкого?младшего. Эрик, останься, если хочешь, но я не планирую отрывать твоему демону голову, даже если окажется, что он каждый день съедает эльфийку на завтрак.
С первого раза не получилось. Хелед нахмурилась:
— Сколько же у тебя защитников, Черный! Порядочных людей защищать некому, а к тебе и не подступись. — Она озадаченно щелкнула пальцами: — Что это за чары? Откуда?
— Чары?
Находясь в одной комнате с двумя трупами и стервозной эльфийской правительницей, лучше соображать побыстрее. Но Тир знать не знал ни о каких чарах.
— Защитные чары, — нетерпеливо произнесла Хелед. — Эрик дал согласие на допрос, больше здесь тебя защищать некому, все твои друзья слишком далеко, но кто?то все равно вмешивается…
Взгляд ее на секунду расфокусировался. Неожиданно для Тира грозная эльфийка фыркнула от смеха. Правда, тут же снова нахмурилась и бросила в пространство:
— Сам такой!
Вновь взглянула на Тира.
— Это не Эльрик, — сообщила таким тоном, как будто кто?то пытался уверить ее в обратном.
— Я рад, — искренне сказал Тир.
— Медальон это, — подал голос его величество, наблюдавший за процедурой допроса с покинутого Хелед подоконника. — Заговоренный медальон, подарок госпожи фон Сегель.
— Крутенько для заговора. — В голосе Хелед не было ни капли доверия.
— Я тоже так думаю. Но этот заговор однажды отогнал холлморка.[7] И наверняка срабатывал еще не раз, просто это не бросалось в глаза.
Они ступили на скользкую почву. Что?то такое повисло в воздухе… пока не высказанное вслух. И Тир, не дожидаясь, пока кто?нибудь скажет что?нибудь лишнее, снял подаренный Хильдой медальон. Посмотрел на улыбающегося чертенка.
— Давай, — Эрик протянул руку, — я подержу.
Без медальона стало темновато и холодно. Самовнушение. Привык к тому, что чертенок в летном шлеме охраняет от беды — так и не поверил ведь, но все равно привык — теперь не по себе без него.
— Могу поспорить, — промурлыкала Хелед, бросив косой взгляд на Эрика, — что тебе госпожа фон Сегель не дарила ничего подобного.
— Проспорите, — произнес Эрик невозмутимо.