Пройдя два дома, мы остановились у высоких железных ворот, в которые, проигнорировав кнопку звонка, забарабанил Федор. Через несколько минут сквозь истеричное собачье тявканье послышались шаги, и недовольный голос спросил:
— Кто?
— Свои!
— Чего надо?
— Довези до Сарык-Су?
На минуту за забором воцарилась изумленная тишина, затем щелкнул замок, и в дверном проеме показался всклоченный узкоглазый мужчина.
— Ты, Федя, знаешь, какой час?
— Жутко поздно — шесть утра!
— Все! Спокойной ночи.
— Ты ж вчера сказал, что поедешь к куме? А это по дороге!
— Так я собирался часиков в одиннадцать! Ты прикинь, если я к ней в семь заявлюсь?
— А за деньги?
— Меньше чем за тыщу не повезу! Да еще по такой дороге!
— Не вопрос, заводи тарантайку, — повеселел Федор и многозначительно подмигнул невозмутимому Вану.
Вскоре мы уже тряслись в тепле уютного уазика, который довольно резво пугал встречающиеся по дороге лужи. Внезапно окружающие нас деревья расступились. Мы выехали на трассу.
Я смотрела в окно, разглядывая свинцовые тучи, висевшие над нами, и бесцветное поле, упирающееся в темнеющую вдалеке кромку леса.
— Дальние вершины тучами затянуло. А жаль. В солнечный день они как алмазы сияют, — вздохнул сидевший впереди Федор, обернулся и ободряюще подмигнул. — Ну ничего, даст бог, обратно пойдем, увидите.
— Даст бог — увидите или даст бог — пойдем? — мрачно уточнила Светка.
— И то и другое! — буркнул Федор, не сводя глаз с окна.
Она, не ответив, только пожала плечами, и снова повисла тишина, перебиваемая лишь сосредоточенным пофыркиванием машины.
Через некоторое время уазик прижался к обочине.
— Сейчас развилка будет, и наши дороги разойдутся. — Гришаня обернулся к нам, оглядел и уставился на Федора. — Я в город поеду, а вы свернете.
— Так если на колесах, мог бы и до места подкинуть, раз уж деньги взял!
— Денег, сосед, хватило ровно досюда! — От искренней улыбки его узкие глаза и вовсе превратились в щелки.
— Так мы еще дадим! — оживился Федор.
— Не-е-е! — замотал головой алтаец. — Видишь, какая погода? Дорогу размыло. А ну как встану где? Нет, и не проси!
— Ладно, — вздохнул Федор и открыл дверцу. — Приглядывай за моей хибарой. Может, через неделю вернусь.
— Да не вопрос! — кивнул Гришаня и вновь посмотрел на нас. — Было приятно вам помочь!
Мы вывалились на дорогу и окружили достающего багаж Федора.
Когда последний рюкзак был торжественно вручен, наш проводник махнул водителю. Уазик прощально фыркнул и, обдав нас облаком газа, покатил дальше.
— Ладно, чего стоять. — Федор натянул рюкзак и, махнув нам, резво зашагал вперед.
Вскоре мы повернули на усыпанную гравием дорогу, но спустя некоторое время камушки сменились размякшей от дождя глиной, и теперь мы больше напоминали стадо парнокопытных на катке, но эту пытку Федор быстро прекратил.
Вскоре мы повернули на усыпанную гравием дорогу, но спустя некоторое время камушки сменились размякшей от дождя глиной, и теперь мы больше напоминали стадо парнокопытных на катке, но эту пытку Федор быстро прекратил. Свернув на едва заметную в высокой траве тропинку, он повел нас через поле к темнеющему вдалеке лесу, скрывающему от нас подножие гор.
* * *
— Фу, Танюх, я так больше не могу! — Сбросив рюкзак, Светка села в траву.
Сколько мы плелись, дыша ароматом разнотравья, — неизвестно. Небо то начинало моросить дождем, то давало передышку, нависая над нами громадной серой плитой. За все это время мы ни разу не остановились, шагая как заведенные вслед за неутомимым проводником.
Вот и сейчас, словно не заметив «потери бойца», он продолжал идти к значительно приблизившимся горам.
— Свет, вставай! — Я с тоской посмотрела вслед удаляющимся мужчинам. — А то им только дай повод, с удовольствием нас здесь забудут!
— Не то слово! — тяжело вздохнула она и, морщась, потерла ногу. — Это ж надо было утопить все зелья!
— Да-а! — покивала я. — Тоже бы сейчас с удовольствием выпила бутылочку выносливости! Женский зельеголизм не лечится. Это факт! Свет, вставай!
Я протянула ей руку и дернула, поднимая.
— Ой, глянь! Неужели нас ждут? — Светка нацепила рюкзак и прищурилась, глядя вперед. — Сто процентов косточки нам перемывают!
Мужчины действительно остановились и теперь, поглядывая на нас, о чем-то весело переговаривались.
— И даже знаю кто! — покривилась я, когда ветер донес знакомый смех. — Дал же бог попутчика!
— Че, девки, устали с непривычки-то? — Когда мы их догнали, Федор отсалютовал нам фляжкой и сделал хороший глоток. Парни уже устроились на траве и принялись развязывать мешки. — Давайте отдохнем, но недолго! Надо засветло до местечка одного добраться. Так что побыстрее ешьте-пейте и пойдем.
— Фу-ух, не, я к таким марш-броскам не привыкла. — Светка с наслаждением вновь скинула рюкзак и вслед за мной опустилась на траву.
— Надо было дома сидеть! — фыркнул Ван.
— Да-а! Горы, они слабых не любят! — с пафосом заявил гном.
— А ты, Крен, где горы-то видишь? — нахмурилась подруга. — Степь да степь кругом! От вашей лебеды уже аллергию заработала!
— Это не лебеда… — Федор задумчиво сорвал цветущую веточку.
— Ага, — хихикнула я и пощелкала пальцами, вспоминая. — Как ее… найгопля! Во! Ларинтен душу бы отдал, если бы его пустили сюда попастись!