Дерек опасливо отдернул руку.
— Причем разрешилось оно таким образом, что я не знаю, как теперь дальше быть, если по совести.
Я щедро плеснул коньяку в кофе и расценил мычание шефа как одобрительное. То, что доктор прописал.
* * *
Потом нас выгнали с кухни, а допустили туда одну только Кароль, и та потратила минут пятнадцать, чтобы затянуть нашу благоухающую розами гостью в корсет. Дело пошло веселее, когда она догадалась затягивать тесемки остро заточенным карандашом.
На этом мы с мальцами расстались. День после Праздника был, разумеется, выходным, гномка с эльфенком отправились искать место, где бы они чувствовали себя наедине, а нам следовало исполнить свои служебные обязанности. Мы усадили арестованную в подарочный пакет с веревочными ручками и отправились в участок.
Договорились мы с мистрис Челси на том, что укажем в деле отсутствие состава преступления, и приведем тому свидетельские показания, а инцидент с группой захвата квалифицируем как несчастный случай. Тяжелее всего оказалось с бородавкой, потому что чистейшей воды хулиганство, но Аннет де Белльтой заявила, что за это она, так и быть, готова ответить.
Баффин на работе, но работать, ясное дело, не собирался. Такой уж сегодня день. Он и на нас-то вытаращился, будто не ждал и не рад. Работать надо вовремя, читалось на его насупленном челе, а не только по общенациональным выходным. Но мы не обиделись, потому что опция «радость при встрече» включается у нашего начальника только ввиду сторонних гостей, желательно — высокопоставленных.
Мы высадили джинни из пакета на стол, и она сделала умопомрачительный реверанс. За окном радостно гомонили опера, начавшие уже сдуваться.
— Ладно, ладно, — озабоченно произнес шеф и посмотрел на часы. — Мне некогда, у меня сейчас важная встреча. Отчет приготовите потом, послезавтра, а ко мне с минуты на минуту придут. Барышня… — наша джинни слегка побагровела, потому что подобное обращение понижало, как ей показалось, ее социальный статус, — может остаться здесь. Вы свободны. Идите отдыхайте. У вас, Бедфорд, кажется, ребенок родился? Ну так вам вообще нечего тут делать. Да-да, я все понял, идите!
Так мы еще толком ничего не объяснили, но… Мы покинули кабинет начальника с чувством, будто что-то пошло не так.
* * *
— Итак, Бельфлер д’Оранж, — Баффин поправил манжеты, надел очки, которые носил для важности, затем снял их и протер. — Вы передаете себя в руки закона, не так ли?
— Я всемерно надеюсь на его снисхождение, — церемонно сказала миниатюрная дама. — Позволено мне будет присесть?
Баффин на это сделал выразительную паузу, долженствующую, видимо, указать арестованной ее место, но коса нашла на камень, и джинни, оглядев его стол в поисках чего-нибудь подходящего, примостилась краешке чернильницы.
Позиции позициями, а вежливость никто не отменял.
— Из того, что вам следует уяснить, дамочка. Как начальник Управления, я имею щит-прививку дезочарования, обеспечивающую мне лично невосприимчивость к любому виду волшебства. Фокус, который вы проделали с опергруппой, в отношении меня не пройдет. Любые другие агрессивные и хулиганские действия также не в ваших интересах.
— С вами у меня бы и не вышел фокус, — безмятежно улыбнулась джинни. — Видите ли, мое восхищение должно быть искренним!
— Тогда постарайтесь, чтобы оно было искренним, потому что ваша дальнейшая судьба будет напрямую зависеть от вашей готовности к сотрудничеству. Дать или не дать ход свидетельствам вашей невиновности, предоставленным этими недотепами, и трактовать ли их благожелательно — зависит от меня.
Джинни сделала вид, что задумалась.
— Правильно ли я поняла, вы хотите, чтобы я делала что-то предосудительное?
— Глупости. То есть до сих пор вы занимались глупостями, сбывая эти ваши надувные бриллианты. Почему бы не растить сразу сумму денег?
— О Силы, — вздохнула арестованная. — И это сразу, как только я решила вести честную жизнь?
— Ну а что такого нечестного в вашем искреннем восхищении моей, например, зарплатой? Это можно рассматривать как… ну, как успешное вложение денег под проценты или спекуляцию ценными бумагами. Когда-то они стоят гроши, когда-то взлетают в цене, а после снова падают. Механизмы управления доступны лишь немногим, прочие — заложники этой игры. Сумма денег фиксируется в момент оплаты. Сколько их было до или стало после — никакой роли не играет. Таким образом, я предлагаю вам совместное предприятие, и себя — в роли главного инвестора.
— Категорически предлагаете, — уточнила джинни.
— Выбора у вас нет.
— Я вижу, — прозвучало это весьма неопределенно.
Беседу их прервал дверной звонок. Баффин вздрогнул, сделал каменное лицо, бесцеремонно схватил джинни поперек туловища, сунул ее, невзирая на возмущенный писк, головой вперед в тот самый подарочный пакет, в котором ее принесли, а пакет бросил в верхний ящик стола и закрыл его — все буквально одним слитным движением.
Вошли двое в длинных черных пальто и в одинаковых белых шарфах, приветственно подняли руки к шляпам-котелкам и опустились на приготовленные для посетителей стулья. Им было назначено, их-то Баффин и ждал, придя на службу в выходной день, когда только дежурная бригада тянет свою рабочую лямку.