— Но почему именно с вами? — полюбопытствовал лазутчик.
— А кто кроме нас, дворян, людей, наделенных шпагами и чувством долга, способен защитить их от всякого бесчестного жулья? — изумился Портос. — Кто еще способен поставить на место зарвавшихся негодяев, мечтающих поживиться за чужой счет? Кто еще способен навести и поддерживать порядок?
Д'Артаньян согласно кивнул, подумав, однако, что люди, наделенные шпагами, и сами, пожалуй, не прочь поживиться за чужой счет. Особенно если им по полгода не платят жалованье.
— И что же, королевские мушкетеры… крышуют всех парижских коммерсантов? — осведомился он.
Портос вздохнул:
— К сожалению, нет. Прежде всего: мы далеко не единственные гвардейцы, квартирующие в столице, ну и потом, омерзительные гвардейцы кардинала, коих вы уже имели честь лицезреть, с каждым днем обретают все больше влияния. А уж наглости-то этим господам и вовсе не занимать!
— И что же с того?
— А то, что нам волей-неволей приходится тесниться, уступая им, филистимлянам, место под солнцем вкупе с контролем над коммерсантами! — ответил Арамис.
— Да не может того быть! — вскричал псевдогасконец. — Да разве можно поверить, что какие-то презренные гвардейцы кардинала смеют становиться на пути королевских мушкетеров?!
— Увы, д'Артаньян, но это именно так, хотите вы в это верить или нет…
— Да как же вы могли допустить подобное, господа?! — пуще прежнего возмутился разведчик, вскочив на ноги и с ужасом глядя на мушкетеров.
Атос лишь пожал плечами, Арамис отвернулся к окну, тоскливо посасывая вино, а Портос уныло повесил голову, также, видимо, не имея ответа на суровый и прямой вопрос молодого гасконца.
— Увы, д'Артаньян! — Коренной парижанин, осушив свой бокал и отставив его, горестно вздохнул. — Такова воля Божья! Очевидно, кардинал Ришелье находится в лучших отношениях с Всевышним, который помогает его приспешникам творить беззакония, отбирая у нас последний заработок.
— Точно, Арамис! — поддержал его чернокожий мушкетер. — Другого объяснения лично я не вижу…
— А я вижу! — возразил, пожав плечами, д'Артаньян.
— Увы, д'Артаньян! — Коренной парижанин, осушив свой бокал и отставив его, горестно вздохнул. — Такова воля Божья! Очевидно, кардинал Ришелье находится в лучших отношениях с Всевышним, который помогает его приспешникам творить беззакония, отбирая у нас последний заработок.
— Точно, Арамис! — поддержал его чернокожий мушкетер. — Другого объяснения лично я не вижу…
— А я вижу! — возразил, пожав плечами, д'Артаньян. — Просто вас было мало и гвардейцы кардинала брали над вами верх! Но теперь-то нас четверо! И мы поведем с ними борьбу не на жизнь, не на смерть, а на бабки!
— Друг мой, — Атос улыбнулся, — я чувствую, что с вами мы действительно одолеем всех врагов!
— Только так, Атос! Только так! Ну не верю я, что Господь может благоволить приспешникам Ришелье больше, нежели мушкетерам короля!
— Молодец, гасконец! — воскликнул негр. — Держись нас! С мушкетерами не пропадешь…
— Да я и сам не теряю надежды примерить однажды лазоревый плащ, Портос! Может быть, вы замолвите за меня словечко перед де Тревилем? — Стараясь не тешить себя преждевременными надеждами, разведчик тем не менее пробежал взглядом по лицам своих новых друзей. В конце-то концов, чем черт не шутит! А ну как господин капитан сочтет рекомендацию троих своих подчиненных веским доводом хотя бы для… снижения суммы…
— Обязательно замолвим, землячок! — заверил его Портос. — Как же мы за такого славного землячка да слова не замолвим?! Вот прямо сейчас пойдем и замолвим!
— Прямо сейчас? — удивился д'Артаньян.
— А почему бы и нет? — спросил Атос. — В любом случае нам следует доложить капитану об этой стычке. И сделать это надо не откладывая. А не то это сделает кто-нибудь другой…
— В чьем изложении вся эта история приобретет совершенно иные подробности, которые могут выставить нас в самом невыгодном свете! — подхватил Арамис. — Да, идти нужно прямо сейчас.
— Здорово! — Псевдогасконец даже не пытался скрыть восторг. — А мне нужно забрать свою лошадь с конюшни господина де Тревиля. Я оставил ее там утром, перед аудиенцией.
— Скажите, д'Артаньян, а где вы остановились? — поинтересовался Атос.
— Остановился? То есть где я намерен жить? — уточнил лазутчик.
Он понимал, что вопрос задан без всякого подвоха, но все равно смешался. Первый день, проведенный им в столице вражеского государства, был так насыщен событиями, что времени подумать о ночлеге просто не представилось.
— На первых порах я намеревался отыскать недорогую гостиницу, а уж потом…
Атос покачал головой:
— Гостиница это в любом случае дорого. Если у вас нет лишних денег, а их у вас, судя по всему, нет, лучше подыскать квартиру или на худой конец комнату. А сегодня… — он помедлил, — сегодня вас мог бы приютить Арамис, у него прекрасный дом…
— Да зачем нам Арамис! — вмешался чернокожий гигант. — Зачем нам Арамис с его домом, когда у нас есть каналья Бонасье!
— Точно! — воскликнул коренной парижанин, как показалось псевдогасконцу, без малейшего энтузиазма воспринявший инициативу Атоса относительно его прекрасного дома. — Каналья Бонасье — вот кто нам нужен.