Молодильные яблоки

— Ремешки подтягиваешь там, там и там! — пояснял кладовщик. — Каску надень и не забудь закрепить: слетит в момент атаки, и с неба на землю ты уже не вернешься! В смысле, вернешься, конечно, но нам придется выслать безутешным родственникам весточку о твоем безвозвратно пошатнувшемся здоровье. Кто твои родители, сынок? Скажи заранее, и я обещаю, что напишу им в случае твоей безвременной кончины.

— Э-э-э… м-м-м… — задумался я. Стоит ли ему говорить о моем истинном происхождении или не стоит? — Вы не поверите, но мой отец — царь тридевятого царства. Только это огромный секрет, я путешествую инкогнито.

— Н-да? — задумчиво переспросил кладовщик. — От всего сердца советую, юный царевич: займи место в зрительном зале, тебе же приятнее будет! И цветы после турнира положат перед тобой, а не на твое надгробие.

— Почему вы так скептически относитесь к моему желанию участвовать в турнире?

— Дык пропадешь — война начнется! — пояснил кладовщик. — Цари не прощают гибели родных сыновей.

— Не переживайте, он не узнает!

— Как же не узнает, если я напишу ему о причинах твоей гибели?

— Зачем, если я еще жив?

— Не волнуйся, турнир тоже еще не начался.

— Царевич я или не царевич, в самом деле! — воскликнул я, случайно рассказав, кто я на самом деле.

— Царевич на все сто, ни отнять, ни прибавить! — не стал спорить кладовщик. Ему было все равно, кто участвует в турнире. — С пожизненным стажем. Но ты малоопытный игрок. В турнире первый раз участвуешь, верно?

— Верно. И что мне теперь, посыпать голову пеплом?

— Главное, чтобы ты не убил двух зайцев одним выстрелом и не превратил свой первый турнир в последний.

— Да я буду сражаться как…

— Верю! — кивнул кладовщик, не дослушав. — Но знаешь, остальные обещали то же самое. При таком раскладе мне останется только одно.

— Что именно?

Часы пробили десять часов. Трибуны взревели.

— Склад закрыт! — возвестил кладовщик. Дверца широкого окошка резко захлопнулась, я вздрогнул. Щелкнул внутренний засов.

Секундой позже он щелкнул еще раз, и кладовщик приоткрыл дверцу.

— Вот это! — пробормотал он и повесил деревянную табличку на крохотный ржавый гвоздик. Окошко захлопнулось с тем же грохотом. Дощечка закачалась на серой от грязи веревочке, я прочитал стершиеся буквы: «Ушел за носилками, бинтами и гипсом. Костыли, протезы и гробы выдаются в ста метрах за первым поворотом направо. Цветы и венки там же, через дверь!»

— Нас так просто не запугаешь! — гордо ответил я, поежившись.

Взяв шест, я подошел к красной черте, отделявшей игроков от ковров-самолетов. Арбитр турнира прошелся перед участниками, посчитал их количество, написал белым мелком на каждом игроке порядковый номер (я оказался предпоследним, пятьдесят вторым) и махнул рукой, подавая сигнал мальчишкам у колокольни. Счастливая ребятня подпрыгнула и повисла на веревке, привязанной к языку.

Счастливая ребятня подпрыгнула и повисла на веревке, привязанной к языку. Массивный колокол прогудел низкое «баамммм!!!».

Турнир начался.

Участники одновременно шагнули на ковры-самолеты. Я с непривычки чуть запоздал, и мой ковер взмыл в небо секундой позже.

Арбитр взмахнул руками, и тонкая, но прочная магическая сеть сама собой закрыла стадион. Кто бы и что бы ни упало до окончания турнира, оно будет задержано сетью: игроки, дождь, снег, град (не спрашивайте меня, почему вода не проскользнет мимо — магия, наверное), даже боковые башенки стадиона и метеориты. Зрителям сеть не мешала из-за тонкости нити, а игрокам дарила дополнительное чувство уверенности: они действовали куда смелее, зная, что в случае чего упадут не на голый песок и не разобьются.

Ковры-самолеты разлетелись по кругу.

Перед каждым из нас появились светящиеся контуры огромной девятки. Игроки расправляли плечи, между делом крутили шесты, а девятка погасла и сменилась восьмеркой. Просторные ковры, три на четыре метра, начали медленно таять по краям.

Я сглотнул и мельком поглядел на участников. Те оставались спокойными — значит, не все так плохо, как кажется.

Восьмерка сменилась семеркой, ковер стал прозрачным, но остались видимыми матовые полоски.

Трибуны под ногами размахивали флажками, шарфиками, головными уборами, стало понятно, что ковры превратились в невидимки ради того, чтобы зрители могли наблюдать за поединком.

На значительном отдалении от меня летал Змей Горыныч, с интересом поглядывая на происходящее. Яга сидела на трибуне по соседству с королем и осматривала поле сражения критическим взором.

Спинки кресел одновременно по всему стадиону отклонились назад, чтобы зрители не сидели с запрокинутыми головами. Молодежь сразу же откликнулась приветственным свистом и криками. Скандируя имена любимых воинов, зрители отпускали в сторону их противников далеко не ласковые убойные фразочки. Спокойно взиравших не оказалось, разве что Яга, король и Змей Горыныч. Даже советник выкрикивал что-то малоприятное в отношении противников любимого игрока, судя по тому, как быстро вокруг него образовалось много свободного места. Мало ли что случится: все-таки второе лицо в государстве! Что он в запале воскликнет — то стража в азарте и сделает. Как здесь высоко!..

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114