Шеф не мог скрыть своего разочарования.
— Ну надо же! Я срываюсь, лечу на край света, думаю — вот порадуюсь-то, глядя на твою скорбную физиономию. А тебе и это по фиг. Уж и не знаю, что именно понадобится для того, чтобы тебя серьезно разозлить… — он подул в соломинку, и на поверхности рома появились мелкие пузыри.
— Телефонная линия моих представителей за 11 рублей в минуту с налогом, — рассмеялся Голос. — В принципе даже и сам не знаю. А тебе что, так хочется испытать мой гнев прямо сейчас? Хорошо, видишь перед собой это море?
— Не-не, — торопливо прервал его Шеф. — Не надо сейчас — дай, плиз, отпуск догулять. Но хочу сказать тебе про Габриэля — он мне никогда не нравился.
— Да тебе вообще никто не нравится, — развеселился Голос.
— Ну да, — признался Шеф. — Кроме Анжелины Джоли. Может, мне вселиться в какого-нибудь азиатского ребенка, и она меня усыновит? Забацаем новый «Омен»: как раз недавно римейк выпустили — кисловато, на мой взгляд.
— Мне тоже не понравился, — ответил Голос, допивая вино. — Вообще тебя не надо показывать во всемогуществе — сильно действует на экзальтированных дамочек, которые обожают ходить голышом на черную мессу.
— А «Страсти» гибсоновские лучше, что ли? — обиделся Шеф. — Сплошной трэш, одно мясо — как в тарантиновском слэшере. И я там такой весь, с белой кокаиновой рожей, и со змеей во рту — знаешь, очень приятно было смотреть.
— Да ладно, — махнул рукой Голос. — Не грузись. Ты, проще говоря, в отпуске, или где? Вот мне сейчас по возвращении придется потрудиться, чтобы раздать всем сестрам по серьгам. На самом деле это плохо, что в данную минуту все дела Небесной Канцелярии оказались в руках одного Варфоломея, у него ведь нет достаточного опыта работы с офисным персоналом.
Ну да ладно, до обеда как-нибудь продержится. Думаю, я теперь не буду замов на постоянную работу назначать. Елевферий правильно сказал: следует и другие кандидатуры иногда пробовать на управленческой работе, с определенным сроком. Скажем, сто лет проработает один зам, а потом другой. Может быть, они тогда не будут друг против друга интриговать.
— Еще как будут, — меланхолически сделал глоток рома Шеф. — Что у людей, что у ангелов натура одинаковая — они иначе не могут. Каждый твой первый зам в конце столетия будет себе задницу рвать и топить потенциальных конкурентов, чтобы на второй срок остаться. Плавали — знаем.
— Правда? Да и фиг с ними, — спокойно ответил Голос. — Разберусь как-нибудь. А вот насчет Калашникова ты прав — молодец мужик. Могу ли я что-то сделать для него? Говори, не стесняйся — одно желание он заслужил.
Склонившись снова к уху Голоса, Шеф что-то прерывисто прошептал.
Непроизвольно дернувшись, Голос чуть не уронил бокал на мягкий песок.
— Да ты чего, на голову заболел? — свистящим шепотом возмутился он в ответ. — Как ЭТО возможно? Ты вообще представляешь, ЧТО ты говоришь?
— Отлично представляю, — спокойно заметил Шеф. — Именно потому, что ты всемогущ — в отличие от меня. Вот и сделай это на час. Парень будет рад.
— Ну, вообще-то, — Голос задумался, туманно улыбнулся. — Меня же сейчас в Небесной Канцелярии нет… я типа в отпуске… на то, что сейчас творится ТАМ, я своего соизволения не давал. И ничего об этом не знаю. Верно?
— Верно, — ухмыльнулся Шеф. — И никаких вопросов.
Голос щелкнул пальцами.
— Consider it done [35] , — закончил он. — Но только на пару часов — я не владелец двухзвездочной гостиницы. И чего, раз уж ты здесь? Пойдем купаться? Только в море держись от меня на приличном расстоянии.
— Может, для начала в картишки перекинемся? — в поросших рыжими волосами руках Шефа соблазнительно мелькнула разноцветная колода.
— Нет, — твердо отказался Голос. — Азартные игры — это грех, а я не собираюсь даже в отпуске отступать от установленных собою же правил.
— Отпуск как раз на то, чтобы нарушать запреты, пока никто не видит, — съехидничал Шеф. — Иначе откуда тогда в природе взялись курортные романы? Хорошо, если ты такой пугливый… шахматы устроят?
— Ага, — произнес Голос, и Шеф извлек из песка как бы заранее спрятанную там доску. Оба мгновенно расставили резные фигуры — Голос, естественно, играл белыми. Дождавшись хода противника, шеф привычно двинул пешку Е2-E4 — и тут же ее потерял.
Наблюдавшая за этой идиллией из гостиничного окна Настя с улыбкой задернула шторы обратно. Подумать только! Шепчутся, чуть ли не обнимаются, бухают вместе. Шахматы достали. Теперь понятно, почему ей ничего не обломилось в тот вечер. Нормальных мужиков почти не осталось, кругом одни эти … Йеэээээээсссссс! Значит, у нее как у женщины далеко еще не все потеряно — надо лишь просто захомутать правильного кавалера. В тот скорбный вечер этому крайне симпатичному чуваку и первоклассная фотомодель бы не подошла — по увиденной в окно ясной причине. А она-то ревела и напилась потом ночью в хлам, как последняя дура.
Пританцовывая под клип поющих в телевизоре Modern Talking, обрадованная Настя начала собираться к выходу на завтрак.
Глава сорок восьмая
Любовь
(понедельник, 9 часов 00 минут)
Ангел в синей суконной форме нудно брюзжал, бренча связкой ключей: