Быстро крутнувшись, словно детский волчок, он ловко выбросил вперед руку с мечом, плавно двинув ею на манер турецкого дервиша, в танце машущего полой своего одеяния. В то же мгновение ближайший к нему ангел возмездия, приложив ладони к разрезанному от бока до бока животу, стал медленно заваливаться на пол. Второй ангел еле успел отбить направленный ему в глаз выпад смертоносного лезвия, однако сильнейший удар ногой в живот отбросил его в сторону. Габриэль начал поворачиваться к Варфоломею, но в ту же секунду почувствовал страшный жар на лице, с которого горячим пеплом осыпались брови, струя пламени из кулака ангела раскаленной волной отшвырнула его назад. Несмотря на силу удара, он не упал. Выпрямившись во весь рост, расправив вспыхнувшие огнем крылья и став похожим в таком обличье на демона, Габриэль ответил Варфоломею сразу двумя столбами ревущего пламени: ангела смяло, как картонную куклу. Кувыркаясь, он проломил собой стену и кометой вылетел в коридор в облаке штукатурки. Устрашающе махнув горящими крыльями, Габриэль поднялся в воздух, развернулся и полетел к тому углу, где в обнимку сидели Малинин и Калашников, с некоторой ленцой наблюдавшие за происходящим. Завидев такой расклад, оба приятеля рванулись в разные стороны и сделали это вовремя — прямо между ними вонзилась «божественная сила». Здание наполнилось дымом, загорелись шторы и мебель. Схватив стул из мореного дуба, Малинин швырнул его в окно, стекло разлетелось — стул вылетел на улицу.
— Совсем дурак, что ли? — крикнул Калашников Малинину. — Ты бы лучше в Габриэля его кинул! Мы же по-любому задохнуться не можем!
— Виноват, ваше благородие! — прокричал в ответ казак и вдруг, встав на четвереньки, по-обезьяньи резво помчался к соседней стене, где висели почетные грамоты, медали и различные награды обитателя кабинета. Габриэль, спустившись пониже, сменил траекторию и полетел за ним, хлопая крыльями, как гигантская птица и размахивая лезвием меча.
Добежав до второго стула, Малинин ловко подхватил его за заднюю ножку, поднапрягся и метнул прямо в голову подлетавшему Габриэлю.
Габриэль, спустившись пониже, сменил траекторию и полетел за ним, хлопая крыльями, как гигантская птица и размахивая лезвием меча.
Добежав до второго стула, Малинин ловко подхватил его за заднюю ножку, поднапрягся и метнул прямо в голову подлетавшему Габриэлю. Тот с грохотом свалился на пол. Бархатные обои охватило пламя, стремительно распространявшееся по кабинету. К поверженному архангелу спикировал сбоку второй ангел возмездия, но тот, сбросив обломки стула с разбитого лица и продолжая лежать на полу, взмахнул вдоль паркета мечом. Лезвие разрубило ангелу сухожилие выше пятки, он упал на колени — в этот момент Габриэль, уже вскочивший на ноги, совершил новое круговое движение вокруг себя а-ля дервиш — послышался удар, и кудрявая голова ангела возмездия с перекошенным от досады ртом стукнулась о паркет.
— Ну что, взяли, щенки земные? — хищно оскалил зубы Габриэль, перехватывая поудобнее рукоять меча, оценив ситуацию. Малинин окинул комнату взглядом в поисках еще одного полновесного стула.
— Не-не, — погрозил ему обгоревшим пальцем архангел и занес меч.
Новый столб пламени, еще сильнее предыдущего, толкнул его в грудь: в проломе стены, стряхивая с перьев штукатурку, стоял Варфоломей. От неожиданности Габриэль выпустил из рук меч, откатившись прочь, он остервенело сбивал с почерневших крыльев языки огня. Однако не минуло и доли секунды, как он осознал столь важную потерю. К «божественной силе» одновременно бросились с четырех сторон: Габриэль, Калашников, Малинин и Варфоломей — двое по полу, двое по воздуху. Казак оказался быстрее всех — он схватил меч за эфес, но удержать его не сумел — Габриэль спикировал с потолка, словно ястреб, с размаху ударил Малинина ногой в челюсть. Тот отлетел, перевалился через дымящийся письменный стол и упал, сильно ударившись затылком. В тот же момент в Габриэля врезался Варфоломей, оба, ломая крылья, грохнулись вниз, прямо на лежащий плашмя меч — при этом ангел возмездия спиной придавил лезвие. Габриэль, схватив одной рукой Варфоломея за хитон, другой дважды ударил его в подбородок и тут же взвыл — ангел изловчился и отхватил Габриэлю зубами кусок руки. Он молотил архангела кулаками по бокам и лягал коленями в спину, отчаянно пытаясь сбросить своего седока.
Калашников прыгнул на Габриэля сзади, схватив его за крыло с такой силой, что послышался хруст — архангел вскрикнул от боли. Оставив на мгновение в покое Варфоломея, он ткнул Алексея пальцем под ребро. От этого безобидного жеста у Калашникова потемнело в глазах. «Проклятый телекинез!» — успел подумать он, вновь совершая полет через всю комнату и обрушиваясь в угол, где уже недавно лежал. Одежда на нем тлела, ушибленное при падении тело разрывала нечеловеческая боль.
Воспользовавшись замешательством Габриэля, Варфоломей пихнул его в грудь, архангел, нелепо махнув крыльями, кувыркнулся назад. Ангел, перевернувшись со спины на живот, подобно щуке на сковородке, попытался ухватить меч. Габриэль сцапал Варфоломея за ногу и что есть силы дернул к себе — рука ангела, ломая ногти, лишь впустую поскребла по полу: он не дотянулся до рукояти пару сантиметров. Вне себя от бешенства, Варфоломей с размаху ударил экс-начальника головой в лицо, тот в ответ вцепился ему руками в горло — оба покатились по полу, подминая друг другу крылья.