— Тебе в морду, что ль, получить не терпится? — ответил Калашников, апатично созерцая свинок. — Вот простецкий народ у нас на Руси. Ты не предполагаешь в глубине души, что он будет слегка не рад тебя видеть?
— А чего ему не радоваться? — вспыхнул Малинин. — Мы же земляки. Хотя, действительно, народ здешний себя ведет непредсказуемо. Ангелы меня до сих пор напрягают, я не знаю, как с ними держаться. Вроде как они святые, а в то же время те, что мы на базе видали: ну прям боевики в наколках. Я раньше искренне думал, что им положено по статусу быть бесплотными, а оказалось — среди них как мужики есть, так и бабы.
— Ты, братец, на досуге Библию бы почитал, что ли, — сказал Калашников, переводя взгляд на скульптуру воина с копьем. — Ангелы, и верно, типа бесплотны — по крайней мере, официально так считается. Но на Земле они вполне состоят из плоти, ибо в силах принимать нужный вид: либо мужчины, либо женщины — это уж кому как понравится. Немудрено, что, находясь в земных командировках, они так вжились в образ, что в Раю не хотят менять свою внешность. Да и сложная это штука — бесплотность. Думается, и тебе было б неприятно: идешь по улице, а сквозь тебя колесницы проезжают, и в руки ничего нельзя взять, даже карандаш — ты же типа как привидение.
Он взял с оловянного подноса засахаренный миндаль и кинул его в рот. Орех был прожарен как надо — на всю комнату раздался аппетитный хруст.
— Варфоломей, бедолага, на пляже торчит со своими ребятами, — жалостливо сообщил Малинин, посмотрев в сторону окна. — Может, внутрь его позвать на пару стаканов сока? А то как-то совсем неудобно получается.
— Согласен, — кивнул Алексей. — Но нам потом Габриэль головы поотрывает: он же настаивает, чтобы охрана была круглосуточной. Гаврюша, конечно, совершенно погрузился в депрессию — у него с каждым часом улетучивается надежда, что мы найдем причину исчезновения ангелов. Срок почти вышел. Куча народу обрадуется его увольнению — как я понял, не любят Габриэля здесь. И судя по тому, что нас пытались убрать, — ставки серьезные. С виду все нам рады, дружелюбно улыбаются, но стоит отвернуться, пожалте: яд в стакане. После случая с попыткой угощения нас святой водой я уже толком не знаю, с какой стороны следует ожидать удара.
— Во-во. У меня натуральная паранойя развилась, — дернул кончиком носа Малинин. — По прошлому расследованию я понял, что убийцей в детективах всегда должен оказаться тот, на кого не думаешь.
— По прошлому расследованию я понял, что убийцей в детективах всегда должен оказаться тот, на кого не думаешь. Тогда это точно царевич Дмитрий. Может, попробуем прижать его в темном углу и все выяснить?
— Здесь ты со своими предположениями перестарался, братец, — присвистнул Калашников. — Ибо как раз у него с Габриэлем очень хорошие отношения, и подставлять начальство столь свинским образом ему совершенно незачем.
— А может, у него брат-близнец есть? — не унимался Малинин. — Читал я давеча ночью страшный триллер, так там два близнеца были: один хороший, а другой говно. И, в общем, в результате такое дело закрутилось…
— Спокуха, братец, — прервал его Алексей. — Триллер — это довольно вымученный и натужный жанр. То, что можно описать на двух страницах, старательно расписывают на пятьсот — в итоге к концу читатель уже понять не может, кто за кем гоняется и с какой целью. В любом случае, даю тебе гарантию — у царевича нет никаких родственников в Раю. Были, конечно, в смутное время пара самозванцев, но они уже давно в Городе в прачечной работают. Что касается паранойи, то это верно — сам сплю вполглаза: кому довериться? Именно поэтому нам ничего не оставалось, кроме как подключить к делу Сурена: с одной стороны, мы можем его шантажировать, а с другой — предложить материальную выгоду. И это редчайший случай. Деньгами, к сожалению, в этой местности никого не купишь.
— Насчет денег вы точно сказали, вашбродь, — подтвердил Малинин, через силу жуя миндаль. — Тут настоящий коммунизм построили — бери любую еду, сколько хочешь, все бесплатно. Может быть, я из-за этого семь мешков миндаля взял. С одной стороны — зачем столько? А с другой — халява лишней не бывает. Кстати, вы уверены, что анализ перьев даст нужный результат?
— Не уверен, — пожал плечами Калашников. — А что ты предлагаешь? Опять кому-нибудь в темном углу морду бить? Тогда тебе в гонконгское кино надо. У нас же, братец, не хухры-мухры, а интеллектуальное расследование.
— Аааааа… — уважительно протянул Малинин, сокрушая зубами орех.
— То-то и оно, — продолжал Калашников. — Никакого другого метода у нас нет. Например, тщательный допрос на базе мне сегодня ничего не дал. Фактура следующая: у каждого из ангелов возмездия в течение около двух тысяч лет не было настоящей боевой практики. Мне даже странно, что техническое оснащение базы до сих пор столь любовно совершенствуется. Хотя я не исключаю, что кое-кто из них не потерял своих боевых навыков, если ты отлично научился сворачивать кому-то челюсть, то разучиться этому в принципе невозможно.
Выплюнув миндаль, Малинин с наслаждением втянул ноздрями соленый запах моря. С пляжа доносились крики пикирующих над водой чаек.