— Я одного не пойму, — упорствовал Калашников. — Без обид, но ты внешностью вовсе не напоминаешь Аполлона. Чтобы все мужчины города до единого вдруг поднялись и срочно прибежали к дому Лота с единственной мыслью: как бы поскорее тебя трахнуть, — уму непостижимо. Почему?
— Это ты у них спроси, почему, — огрызнулся Варфоломей. — Знаешь, у меня не было времени философию разводить, когда эти бешеные самцы со слюной на губах дом окружали. Пришлось показать им, с кем имеют дело.
— Да я читал, — блеснул эрудицией Калашников. — «И пролил он на них с небес огонь и серу». Думаю, было просто потрясающее зрелище.
— Даже не сомневайся, — подтвердил Варфоломей. — Спецэффекты такие — Голливуд отдыхает. Но, увы — шоу можно было смотреть только избранным. Лота с семьей заранее эвакуировали, но строго предупредили — не оглядываться. Так ведь им же что в лоб, что по лбу — только отошли на безопасное расстояние, как жена Лота обернулась, и привет, превратилась в соляной столп. Она стала первой, но не единственной женщиной в мире, которую убило любопытство. Результат оказался круче, чем от Хиросимы, поэтому с тех пор подобные акции не практикуются. Иначе сейчас половину городов в мире пришлось бы уничтожать, и Сан-Франциско — в первую очередь.
— Меня давно один момент интересовал, — шелковым голосом осведомился Калашников. — А зачем потом дочери Лота напоили его вином и с ним переспали? Они так огорчились, что толпа самцов их проигнорировала?
— О, я до сих пор в шоке, — побагровел Варфоломей. — Эти дочери своему поступку логичного объяснения не дали. Дескать, мы сделали это, чтобы восстановить род человеческий. Можно подумать, Содом и Гоморра были последними городами на Земле! Налицо случай нимфомании и инцеста, но пришлось записать их показания в том виде, в каком они были даны. Тем не менее мое начальство их экстравагантный поступок не одобрило [6] .
…«Крутые были времена, — вздохнул прислушивавшийся к разговору Малинин. — Хорошо, что больше у ангелов таких полномочий нет. Ладно еще — гомосеки… а если ты выпил на праздник и дал приезжему коробейнику в рыло, так что ж — за это на всю твою станицу огонь и серу? Кошмар».
Внезапно Варфоломей прервался на полуслове: завидев кого-то вдали, он приветственно махнул крылом, после чего дернул царевича Дмитрия за рукав хитона, извинился и сказал, что отойдет — «всего на одну минутку». Оба мгновенно исчезли в толпе ангелов. Воспользовавшись паузой, Калашников подмигнул Малинину, который сразу приблизился к начальству на столь близкое расстояние, что при разговоре шепотом их не могли бы услышать.
— Ты с Суреном обо всем договорился? — тихо спросил Калашников, приблизив губы к малининскому уху. — Он сделает, как нам надо?
— Так точно, вашбродь, — ответил шепотом Малинин. — Я передал ему эту штуку — он заверил, что проблем не будет.
— Я передал ему эту штуку — он заверил, что проблем не будет. Армяне как всегда — один свалит в хлебное место на разбитой тачке «бомбить», а дома вся семья на это бабло питается. Поэтому в Городе у него родственников — хренова туча. Я, с вашего позволения, обещал, что, в случае удачи, их на новые квартиры переселят.
— Обещать — не жениться, — цинично заверил Калашников. — Мне вон с самого начала обещали, что я Алевтину увижу, — и где она? Один и тот же ответ: «завтра, сейчас надо работать, времени нет». Оказывается, и в Раю существуют вечные отмазки. Но в целом ты правильно сделал. Главное, чтобы это послание как можно быстрее достигло адресата, и Сурен-джан никому лишнему не вякнул о подробностях нашей скромной просьбы.
— Ему ж неохота, чтоб его родичей на сковородки потащили, — хмыкнул Малинин. — Шеф это в пять минут обеспечит, если Сурен нас «кинет». Мамой поклялся, что через сутки будет результат. Вы ж сами знаете, вашбродь: у кавказской диаспоры везде отличные связи. Зуб даю — не подведет.
…Ангелы вокруг, казалось, все также были поглощены игрой в шахматы и к шепчущимся не проявляли никакого интереса.
Послышался голос Варфоломея — он приближался в сопровождении некоей стройной фигуры.
— По поводу Шефа у меня как раз сомнения, — быстро сказал Малинин. — За все время расследования он ни разу не вышел на связь. Это показывает, что либо ему эта бодяга в принципе неинтересна, либо…
Он резко замолчал, повернувшись к подошедшему Варфоломею.
— Давно хотел тебя спросить, — обратился к ангелу Калашников, продолжая прерванную тему. — Ведь к Лоту в Содоме явились двое. Кем был второй ангел, о котором ты не упомянул?
— Вот как раз с ней я и хотел тебя познакомить, — панибратски подмигнул Варфоломей. — Надеюсь, после этого ты не будешь задавать вопросы, почему к дому Лота толпой сбежались самцы. Смотри, голову не потеряй, а то придется потом тебя колбасить огнем и серой — флиртовать у нас запрещено.
«Как и все остальное», — злобно подумал Малинин, отходя в сторону.
В лицо Калашникову жестко, без улыбки смотрела девушка лет двадцати пяти. По ее плечам мягко рассыпались длинные платиновые волосы.
— Меня зовут Лаэли, — сказала она, сверля его пристальным взглядом…
Глава девятнадцатая
Скот да Винчи