— Э! Э! Брейк! — встал между ними банкир. — Тебе, Василь Иваныч, водки хоть совсем не наливай. Какая он тебе контра? Обычный советский мент. Ну вот, всю компанию испортил. Недаром про тебя сплетничают — дерешься постоянно. И с Врангелем по полу катался, и Колчака мочил… а Керенскому зачем рыло начистил? Дедушке ведь уже девяносто лет было! Остынь, гражданская война давно кончилась.
Чапаев помрачнел.
— И напрасно кончилась. Не всю контру добили, поэтому и жили потом плохо, — стиснув, он раздавил в пыль сушеного рака на гимнастерке. — Да и ну вас к черту, буржуев. Разве вы когда-нибудь рабочий люд понимали?
Забрав недопитую чекушку, Чапаев удалился. Меринов облегченно вздохнул — прославленный герой анекдотов оказался вовсе не таким комичным усачом, каким всегда рисовался народной молвой после фильма.
— Ну че, доволен? — заржал Баранов. — Я тоже до этого думал — ну, Чапаев, ну, типа, хохмач. А через месяц увидел, как он с тремя шахтерами махался, которые безобидный анекдот рассказали: «»Педофила привели». — «Расстрелять!» — «Не можем, Василий Иваныч, он говорит — Ленина еще ребенком знал!»» По-человечески можно понять комдива — трудно уснуть командиром с орденом Красного Знамени, а проснуться — приколистом из Comedy Club. Классический пример черного пиара. Интересно, кому Василь Иваныч так насолил, что ему на Земле имидж кардинально испортили?
Петрович не слышал разглагольствования банкира — он подскочил на кровати и напряженно смотрел куда-то вперед. Губы его зашевелились, он протер глаза и убедился: то, что ему в настоящий момент привиделось, появилось вовсе не от залитой в организм убойной дозы водки.
— Караул! — дурным голосом заорал Петрович и полез под кровать.
К страшному удивлению Баранова, степенный Меринов, едва взглянув в том же направлении, немедленно последовал примеру Петровича — только без крика. Сидя под кроватью в неудобных позах, маскируясь одеялом, оба тряслись как осиновые листы.
Банкир осмотрелся, но никого не увидел.
— Да в чем дело-то? Вы что, уже до зеленых чертей допились оба?
— Тихооо… — шипел Меринов. — Осторожно… ОНА услышит.
— Кто? — поднял брови банкир. — Кто услышит?
— Шшшшшш… — изображал аспида милиционер. — Это она самая… одна из двух девок, что нас с Петровичем… замолчи, не привлекай внимания.
— Так что она тут тебе сделает? — не мог взять в толк изумленный Баранов. — Здесь же и так одни трупы. Чего боишься-то? Вылезай давай.
— Да заткнись ты! — взревел участковый. — Мертвые не мертвые, хрен знает, чего от этой твари ожидать… На всякий случай лучше спрятаться.
Банкир покорился воле собутыльников и замолчал. Мимо него, закутавшись в голубое одеяло, ступая босиком по бетонному полу, прошла Локки. Заметив пристальный мужской взгляд, девушка кокетливо поправила волосы. Она улыбалась.
Рядом с кроватью выросла регистраторша в очках, сверяясь с бумагой.
— Антон Петрович Холмогоров, номер 224 СД 557 K здесь?
— Угу, — трубно донеслось из-под цинкового ложа.
— Вам на выход, — свернула бумагу регистраторша. — Адская электричка стоит на перроне. Пожалуйста, не опаздывайте — проверьте, все ли вещи с вами.
«Похоронили Петровича, — тоскливо подумал банкир. — А ведь привык к нему уже за неделю. Так скоро и водку станет пить не с кем».
Глава сорок первая
Разбитая лилия
(воскресенье, 22 часа 34 минуты)
Несмотря на позднее время, блондинка с платиновыми волосами по-прежнему сидела на рабочем месте, уткнувшись в компьютер уставшим взглядом. Значок в «аське» оставался непоколебимо красным уже много часов подряд — RL2 так и не появился. В принципе, появляться ему было уже незачем, ибо их взаимовыгодное сотрудничество можно считать законченным. Но уж хоть бы спасибо сказал на прощание. Сегодня днем должен был вернуться из отпуска Голос, но почему-то до сих не приехал. Ну, мало ли какие у него нашлись срочные дела — может, предотвращает Третью мировую войну. Кроме того, немного тревожило, что Локки и Раэль ни разу не ответили на ее послание, которое она оставила на законспирированном сайте. Хотя и это можно объяснить — скажем, девочки просто гуляют в баре, с размахом отмечая знаменательное событие. Осталось подождать лишь грандиозного сокрушения Габриэля, и после этого она переберется на земную виллу, где в первый же вечер в голом виде совершит торжественный заплыв в бассейне, наполненном пивом. Да, Габриэлю остались считанные часы: даже в экстренных случаях Голос задерживается в отпуске не более чем на сутки — значит, он точно вернется в чертоги Небесной Канцелярии в понедельник. А кем Габриэль станет после увольнения? Это не столь важно. В Раю после такого провала ему и пиццу разносить не разрешат. Ближе к полуночи она встретится в укромном местечке с Лаэли, осуществившей практически в одиночку ликвидацию всех мерзавцев из специально свитых ею заранее гнезд . Да уж, не зря все-таки Лаэли была лучшей в отряде ангелов возмездия — по крайней мере, убивать она научилась виртуозно и бесшумно, в ЦРУ бы локти искусали от зависти, что не наняли ее для устранения Фиделя Кастро. Вместе с ней они выпьют чего-нибудь эдакого… ну хотя бы даже давно опостылевшего ананасового сока за их победу. Какая разница? Когда ты расправляешься со своим главным врагом, даже сок превращается по вкусу в крепчайшую водку. Заодно требуется срочно решить сакраментальный вопрос: как поступить с Калашниковым и Алевтиной? Спрашивала днем раньше Раэль, но у нее на все один ответ: свидетелей надо прикончить, особенно таких, которые вызывающе отказались играть по их правилам.
Заодно требуется срочно решить сакраментальный вопрос: как поступить с Калашниковым и Алевтиной? Спрашивала днем раньше Раэль, но у нее на все один ответ: свидетелей надо прикончить, особенно таких, которые вызывающе отказались играть по их правилам. Может, и так — ведь если они служат Габриэлю, значит, это тоже враги. Почему бы до возвращения Голоса не нанести Алевтине визит вежливости? Конечно, ее перевезли на охраняемый остров, но в охране-то работает Лаэли, и у нее есть пропуск… И может быть, в запасе остался один заветный цилидрик…
Блондинка тронула розовым пальчиком кнопку телефона, но тотчас же резко отдернула руку — в коридоре послышались шаги. Щелкнув «мышкой», отработанным движением она вышла из «аськи»: на рабочем месте не следует много болтать в онлайне, особенно участницам заговора. Почтовый ящик, впрочем, закрывать не стала — деловая переписка никого не волнует, все знают, что ей шлют бандероли. Надев на кукольное личико дежурную улыбку, девушка сложила ладони перед собой, изображая прилежание. Кто же из сотрудников может прийти в такое время? Правда, ничего удивительного — после исчезновений ангелов многие работают допоздна. Возможно, один из служащих что-то забыл в кабинете, вспомнил, остановил колесницу и вернулся обратно. Сейчас она его выпроводит.