Сейчас от Маратика тоже веяло морозцем. Мальчишка даже шубы не снял. Раскрасневшийся, веселый, еще не понимающий, что вестники далеко не всегда приносят радостные известия.
— Иду. — Ширяев мгновенно сорвался с места.
Расквартированным в Пскове отрядом командовал по старшинству Клюгенау, но без Григория не обходилось ни одно действо. Клюгенау сам вызывал его по всякому поводу, а еще чаще просто заходил не чинясь. Для бывшего заместителя Кабанова что Командор, что Ширяев были учителями в некоторых специфических областях службы, благодаря которым карьера заурядного подполковника стремительно пошла вверх.
Да и вообще, Клюгенау относился к службе серьезно. Как и к стране, ставшей ему новой родиной. Даже по-русски говорил почти свободно, и лишь порою в речи прорезался акцент.
— Надо готовиться к выступлению, — бодро заявил Ширяев, когда бумага была прочитана, а курьер умчался оповещать другие гарнизоны.
Мысленно Григорий похвалил себя за то, что практически каждый день тренировал все три полка ходить на лыжах. По здешнему времени года и климату — единственное средство проделать быстрый марш. Пешим порядком по снежным дорогам — долго и чрезвычайно утомительно. Перекладными, как когда-то егеря двигались от Коломны до Москвы, — невозможно из-за редкого населения. Элементарно неоткуда взять лошадей и саней на всех. Тем более полки пополнены после похода как новобранцами, так и выздоровевшими от хворей и ран ветеранами. Пусть не совсем штатная численность, но уже где-то близко.
На лыжные тренировки особенно упирал Командор. Егеря имели лыжи еще с прошлого времени, прочие солдаты изготовили их сами, едва стали на постой в Псков.
— Йа. Надо, — согласился Клюгенау. — Пять-шесть дня, и получим приказ. Надо быть готовым.
— Приказ? — Ширяев задумчиво коснулся виска. — Приказ может быть. Но, Дитрих Иоганнович, ты забыл про Командора. Он тут объявится значительно раньше. Разве что успел добраться до Воронежа. Так что…
— Так есть, — неожиданно рассмеялся Клюгенау. Потом задумался, подсчитывая, и озвучил итог: — Тогда завтра вечером. Мы должны торопиться. Обоз, повозки… Времени нет.
Клюгенау был прав в своих расчетах. Командор примчался в вечерней тьме. Немного очумелый от бесконечной скачки, но буквально искрящийся энергией.
— Готовьте части к выступлению, — с порога объявил он.
На торопливо налитую чарку водки Кабанов даже не взглянул. Хотя наверняка успел продрогнуть в дороге.
— Полки готовы, — важно ответил Клюгенау. — Когда выступать?
— Молодцы! — Командор попробовал улыбнуться, но мускулы лица слушались плохо. Он попытался растереть их руками, потом наконец взялся за чарку. — Ваше здоровье!
Опрокинул залпом, не поморщившись, и вроде чуть подобрел:
— Здорово, черти! Рад вас видеть!
Генералы обнялись. От Кабанова пахло морозом.
— Быстр, — посмеивался Ширяев.
Они с Клюгенау выглядели именинниками.
Они с Клюгенау выглядели именинниками. Успели же к сроку без малейших приказов со стороны!
Впрочем, дело — в первую очередь. И Кабанов сразу принялся распоряжаться:
— Обозы отправить после полуночи. При них — соответствующее охранение. Роты выходят на рассвете. К их приходу чтобы в каждом месте привала была готова горячая пища и дрова для костров. Дайте карту. Разберемся с маршрутом и местами остановок.
— Может, сначала обед? — предложил Ширяев. Хотя заранее предвидел ответ.
Кабанову явно не мешало бы немного согреться и отдохнуть с дороги. Средняя скорость недавно введенной курьерской тройки — двадцать верст в час. С перепряжкой на каждой станции лошадей, на которую у опытных смотрителей уходят минуты, и опять бесконечная скачка по зимним лесам с вкраплениями полей.
Пока несли карту, Сергей подошел к печке и с видимым удовольствием почти прижался к ней. Он чувствовал, как под воздействием тепла понемногу начинает клонить ко сну, и привычно встрепенулся, прогоняя негу.
Клюгенау принес карту. Как водится, весьма далекую от совершенства. Настолько, что любой малоопытный читатель, пользуясь ею, рисковал превратиться в Ивана Сусанина.
Все же ужасно плохо, когда многое приходится делать сразу и на ходу. Буквально перед Новым годом Петр по настоянию Кабанова учредил школу квартирмейстеров и колонновожатых. Одной из задач нового учебного заведения была подготовка офицеров-картографов. Что для войны, что для мира, но в стране должны быть хорошие, детально выверенные карты. Пусть все тот же Командор по старой привычке предполагал приложить все усилия, чтобы они были засекречены. Мало ли?
Если верить свидетелям грядущих войн (и если эти войны действительно будут), у агрессоров карты Русской земли вечно были намного лучше, чем у ее защитников. Защитников Кабанов планировал вооружить получше, а потенциальным агрессорам помогать отнюдь не собирался.
От учреждения до выпуска должны были пройти годы. Тут сама программа школы находилась в стадии становления, и, как всегда, остро не хватало грамотных учителей. Пока же приходилось пользоваться тем, что есть.
Особого выбора в путях не было. Земли бывшей псковской Украины имели немного дорог. Еще меньше тех, которые могли вывести к цели. Поэтому с этой стороны проблем не было. Зато пришлось тщательнейшим образом рассчитать марш. Лишь непосвященным кажется, будто для похода достаточно отдать приказ. На самом деле требуется учесть все. Среднюю скорость обоза и боевых частей, необходимость отдыха, места, где удобно сделать привал. Больших селений, способных вместить в свои строения все три полка, по дороге почти не было. Расположить в чащобе три с половиной тысячи человек невозможно. Словом, не все так просто, как кажется.