— С чем, генерал? — уточняет Паткуль.
Обращение по титулам и чинам имеет большие плюсы. Можно не запоминать имена. Баронов в здешних краях много, а генералов хватает всегда и везде.
— Как? О вас все говорят как о главном противнике шведской власти в Лифляндии.
И вот теперь господству шведов пришел конец.
— Да, конечно. — Паткуль старательно улыбается. Но глаза у него остаются холодными. — С вашей помощью, генерал.
Я благодарно склоняю голову, а барон продолжает:
— Осталось лишь решить дальнейшую судьбу отвоеванных земель.
Делаю удивленное лицо и спрашиваю невинным тоном:
— Разве все не решено? Я, конечно, человек военный, далекий от политики, но, по-моему, дальнейшее ясно. Жители Риги и окрестностей уже присягнули на верность российскому монарху. А некоторые уже записались в Лифляндский драгунский и Рижский пехотный полки.
Последнее тоже было правдой. В свое время мне удалось убедить Петра, что полки надо называть не по фамилиям полковников, как повсюду в Европе, а по городам, где они комплектуются. Пополнение из одной местности сразу обеспечивало некоторую спайку части, а название напоминало солдатам, откуда они родом, и заставляло любить свой полк как часть оставленной ими земли.
Объявление же о создании двух новых полков должно было сразу показать друзьям и врагам, что Россия пришла навечно на балтийские берега. А заодно и пополнить войска теми, кто желает посчитаться со шведами за предыдущие унижения и вдобавок знаком с местными условиями.
Не сказать, что добровольцев было много. При шведах местных помещиков в армию не брали. Речь, понятно, об урожденных немцах, но на приток новопоселенных шведов мы не рассчитывали. Потому пришедшим аборигенам предстояло пройти весь курс подготовки на общих основаниях. Офицерские должности сразу они получить не могли. И вообще, если в науках главное — знание, в искусстве — талант, то в армии — воспитание. А как раз соответствующего воспитания пока у прибалтийских баронов не было.
Ничего. Главное — почин и хорошо поставленная реклама. Скоро вспомнят, в чем заключается долг дворянина. У русского служивого сословия служба всеобщая и пожизненная. Здесь пока добровольная, но тоже обязательно со временем станет всеобщей. Непорядок — у завоеванных больше льгот, чем у завоевателей. В настоящей Империи равны все.
Ничего. Костяк появился. Потом и мясо нарастет.
— Подумайте сами, барон. Принадлежать всегда лучше к сильной стае. Россия сейчас на подъеме. Сравните с Польшей. Сегодня шляхта думает так, завтра — иначе. Поодиночке они, может, сильны, но судьбу войны решают большие батальоны. Обязательно — хорошо дисциплинированные. Я уже молчу, что Россия — единственная страна, которой подвластен даже воздух.
До покорения пятого океана было очень далеко. И паровая машина, и электродвигатель слишком тяжелы, а изготовить самый примитивный двигатель внутреннего сгорания не позволяют нынешние технологии. Но на непосвященных кабаньер оказывает незабываемое впечатление. Про дирижабль уже не говорю.
— В ближайшее время Рига станет крупнейшим портом на Балтике, — бросает свои пять копеек Флейшман. — Наша торговля с Британией растет. Помимо традиционных товаров мы поставляем англичанам паровые машины и еще некоторые изделия. А что может продавать Польша? Разве что жителей. Скоро Лифляндию будет не узнать. Развитая губерния развитой страны.
Паткуль явно задумывается. Про русские успехи уже начинают говорить повсюду. Нам бы еще одержать крупную военную победу, и тогда многие не будут возражать против своего завоевания.
Пока еще сильны предубеждения против азиатских дикарей. В чужом глазу соломинку мы видим. Европа сама далековата от культуры и просто привыкла взирать на других свысока.
В чужом глазу соломинку мы видим. Европа сама далековата от культуры и просто привыкла взирать на других свысока.
Еще посмотрим, кто кого.
— Но… — все пытается что-то возразить Паткуль.
— Извините, барон, — перебиваю собеседника. — Я краем уха слышал, что здесь будет учреждено губернаторство. Причем вице-губернатором будет кто-то местный. Вы не могли бы порекомендовать кого-нибудь умного, энергичного и пользующегося авторитетом среди жителей? Не торопитесь, подумайте. Пост высокий и ответственный. Не каждый с ним справится.
Намек наверняка понят. Если Паткуль честолюбив — а кто из нас без греха? — обязательно должен проглотить наживку.
— О чем речь? — вырастает рядом Петр.
Он разгорячен вином и танцами.
— О новом губернаторстве. Сколько край может находиться без власти? — невозмутимо говорю я.
Разговоры об этом уже шли. Перейти к делу мешало только ожидание решительного сражения со шведами.
Петр косится в сторону продолжающего танцевать польского короля, а затем решительно произносит:
— Быть посему. Назначаю губернатором… — Он смотрит на меня, однако я опережаю монарха:
— Я думаю, что лучшая кандидатура — это Александр Данилович Меншиков. Государь, мне хватает иных дел. Да и не справлюсь.
Никогда не пробовал себя в роли администратора и не хочу. Тут успеть бы основное. Жаль тратить время на текущие дела, а за положением не гонюсь. Оно у меня без того высокое.