— У нас тоже война, — отрезал Петр. Но не грубо, а не пошли бы вы, мол, сами знаете куда, а лишь в значении «не могу».
— Война не вечна, — философски заметил лорд Эдуард. — Рано или поздно закончится. Но хотя бы ваше принципиальное согласие в случае большой европейской стычки занять нашу сторону…
— Давайте не заглядывать так далеко, — ушел от ответа Петр и сразу перевел разговор на другое: — Где остановились? Обедали?
— Пока — на постоялом дворе, — на этот раз ответил сэр Чарльз. — Немного перекусили с дороги.
— Немного — не годится. — Петр посмотрел на небо, как раз сейчас покрытое прилетевшими облаками, словно пытался определить время по положению отсутствующего солнца. — Приглашаю на обед. Заодно и обговорим основные новости. Ничего особого пообещать не могу, но голодными не уйдете. А уже вечером устроим небольшие посиделки.
— Простите, я что-то не вижу тут ни Меншикова, ни Командора, — словно вскользь заметил лорд.
— Их здесь и нет.
— Где же они?
— Гоняют остатки шведов по всей Прибалтике, — с довольной усмешкой сообщил царь. — Сейчас вот под Нарву подались.
— Почему под Нарву? — На бесстрастном лице лорда было написано искреннее недоумение. Мол, где Рига, а где — Нарва.
— Потому что Лифляндия и Эстляндия уже очищены от вражеского присутствия, — весело поведал Петр. — Население дружно присягнуло на верность России, а остатки шведской армии частью пленены, частью уничтожены, а частью бежали в Ингерманландию. Вот Командор их там и добивает. Раз по-хорошему не хотят.
Новость произвела впечатление на дипломатов. Они-то думали, что успехи Петра пока ограничились одним разгромом шведов под Ригой, а оказывается, весь край успел отойти под державную руку нового государя. Тут было над чем подумать. Скорее даже — пожалеть, что какие-нибудь меры принимать уже поздно.
Или тревоги напрасны? В конце концов, победа в одном сражении — это еще не победа в войне. Армия Петра оказалась лучше подготовленной, чем кто-либо мог предположить. Вдобавок использовала новые приемы и новое оружие. Все это можно перенять, было бы время. Если же учесть, что Швеция отделена от захваченных областей морем, то у Карла остается шанс на реванш. Да и денег в русской казне для длительной войны нет.
Но главное не в этом. Исчезнет Швеция с мировых карт как могучее государство — и что? Главное — это перенять опыт русских, получить образцы оружия и затем уже использовать полученное против врагов цивилизованного мира. Будь то Франция или та же Россия.
Одновременно с закономерными в подобном случае сомнениями лорд Эдуард испытывал невольное удовлетворение.
Он знал, кто именно являлся косвенным виновником побед, и не мог не одобрить выбор своей единственной дочери.
Петр тем временем отдал какие-то распоряжения и без приглашения полез в карету к британским дипломатам.
— Какой-то части шведов удалось удрать к Ревелю и там погрузиться на корабли, — повествовал царь по дороге. — Большую часть беглецов удалось догнать и пленить, но, увы, не всех. Еще кто-то рассеялся по Лифляндии и Эстляндии и пополнил гарнизоны крепостей. А дороги здесь сами видели какие. Пока подтащишь артиллерию, зима наступит. В основном справились. Но Нарва… Сказывают, там самый сильный гарнизон в Ингерманландии. Плюс — хороший комендант.
Царь сделал паузу, и в нее вклинился сэр Чарльз:
— Позвольте узнать. Какую именно территорию вы собираетесь присоединить к России?
Британцы ничуть бы не удивились, услышав в ответ, что всю Швецию. Но царь был сравнительно скромен. Сравнительно — ибо за пару лет до этого мечтал всего лишь о клочке земли у устья Невы. Аппетиты растут быстро. Был бы стол накрыт.
— Отсюда и немного за Неву. Там бывшие русские земли. Нам много не надо. Иметь выход к морю для торговли с европейскими странами, плюс как-то обеспечить его безопасность, — успокоил дипломатов Петр и рассмеялся. — Король польский Август торчал во время нашей баталии со шведами в Риге, так, узнав о результатах, ажно перекосился весь. А потом долго пытался нас убедить, что Лифляндию мы должны отдать ему. Он, оказывается, на нее тоже виды имел.
Тут позволили себе улыбки даже флегматичные англичане. Где ж это видано, чтобы завоеванное отдавали другим просто так? Сверх того, Польша издавна находилась под влиянием Франции, и уже поэтому ее усиление было нежелательным.
Но хорошая сторона в желании Августа тоже имелась. И весьма неплохая сторона. Вот только как воплотить ее в жизнь?
— Нам не до войн, — перескочил на другое Петр. — Столько всего предстоит сделать! Прежде всего — сломать всю прежнюю систему воспитания дворян и бояр, чтобы были знающими, полезными сынами Отечества. Я своего сына отправил вместе с Кабановым. Пусть учится, как воевать надо.
Собственно, царевича Алексея Кабанов сам упросил отдать ему на воспитание. Командор со своими товарищами помнили о последовавшей за смертью Петра эпохе дворцовых переворотов и старались как-то избежать этого. В том числе — соответствующей подготовкой наследника. В их прошлом этим всерьез не занимался никто, зато спросили с царевича по полной.
Резон был прямой. Государство не может существовать без порядка. Основой же его всегда была преемственность власти. Любой временщик на троне может оказаться вредителем. Что ему до страны, в которой он дорвался до власти? А вот если та же власть дана свыше как тяжкая ноша, то тут поневоле отношение к ней будет иным. Заодно у любых желающих устроить переворот будет выбита почва из-под ног. Стоило Павлу принять строгий и четкий Закон о престолонаследии, и никаких попыток выдвинуть на роль монарха «своего» кандидата больше никем не предпринималось. Исключения — неудавшаяся попытка декабристов создать полицейское государство задолго до большевиков и удавшийся заговор самых разнообразных предателей в феврале семнадцатого.