— Только я не понял — почему Франциск? Не доводилось слыхать о таком православном святом, — заметил Флейшман. — Тогда уж логичнее святого Сергия или святого Петра. Существует же право первооткрывателя.
— Точно, ядрен батон! — поддержал его Ярцев. — Пусть знают наших! Переименуем все так, чтобы сразу знали, чьи в лесу шишки, блин! А то привыкли — Сан-Франциско, Санта-Барбара…
Он давно знал, что возглавить первую экспедицию к Америке предстоит ему. Прежде вздыхал, а потом привык к мысли и уже сам настроился на привычную морскую работу. И уж вообще не было пределов восторгу молодого Ширяева. В молодости плавание — это романтика, хотя на деле в нем нет ничего, кроме тяжелого труда.
Испанцы еще не добрались до Калифорнии, и выходцы из будущего еще несколько лет назад решили, что просто обязаны прибрать к рукам бесхозные земли.
Пока за них не надо сражаться с целым светом. Да и золото той же Калифорнии лишним не будет.
— Но уж одни острова мы точно назовем так же, как в нашей реальности, — неожиданно серьезно сказал Аркадий.
— Какие? — едва ли не впервые за беседу спросил старший Ширяев. Он тоже хотел бы отправиться в экспедицию, но удерживали армейские дела. Беспорядки в Польше продолжались, и приходилось держать там небольшой контингент. Да и юг требовал внимания.
Аркадий переглянулся с Валерой и Маратом, после чего все дружно в один голос торжественно объявили:
— Командорские!
На какое-то время в комнате повисла тишина, а затем мужчины разразились громким смехом. И лишь Кабанов выглядел чуть-чуть смущенно. Но он уже почувствовал: именно так и будет на самом деле. И вдруг потянуло в дальние страны, прочь от войн и европейских проблем. Туда, где ждет не до конца исследованный материк и не известные пока архипелаги.
Командорские острова…
А прервавший было песню Кротких вновь коснулся струн:
Вот он, легкий предутренний бриз.
Как цветок распускается бриг.
Паруса, паруса,
На канатах — роса,
И прибоя гремит полоса.
Паруса, паруса,
На канатах — роса,
И прибоя гремит полоса!