Я ответил не сразу. Абердох в прошлом был человеком кремневой надежности; правда, звали его тогда иначе. Но в тряске по ухабам жизни и не такие конструкции разбалтывались, расшатывались, начинали терять гайки… Жизнь сводила и разводила нас не однажды, и оказывались мы то по одну линию фронта, то по разные и выцеливали друг друга — к счастью, никому из нас не повезло. С кем-то он сейчас?.. Рыться в его начинке было бесполезно: он был сенсом если и не покруче моего, то, во всяком случае, достаточно сильным. Приходилось полагаться на интуицию. Я, как и обычно, решил ей поверить.
— Работаю на себя самого. Ему было отлично известно, что это значит.
— Тогда вопросов нет. Девушка, ну-ка пособи накрыть на стол.
За ужином мы кое о чем договорились. Оружие и всю солдатскую амуницию я оставлял у него — до востребования. Он же одевал меня, по его заверениям, так, как принято было одеваться в Топсимаре.
Мартина подтвердила, что я буду выглядеть совершенно нормально. И закончила:
— Что же, пора прощаться. Проснуться я должна в своей постели. У меня тут еще дела.
Я крепко обнял ее и поцеловал, не стесняясь чужого присутствия. Абердох, впрочем, деликатно отвернулся. Я сказал:
— Пожалуйста, береги себя. Очень прошу, ну очень… Она улыбнулась в ответ:
— Что с нами сделается? Не беспокойся, все будет в порядке. Еще увидимся.
— Я провожу, — сказал Абердох. Глядя, как он играючи подхватил мотор и реактор, я подумал, что время его не берет. Он ведь был если не вдвое, то уж точно раза в полтора старше меня. Хотя у нас — когда мы играли в одной команде — интересоваться возрастом было не принято — и правильно.
Перед уходом он показал мне, где можно прилечь и отдохнуть. Но тут же предупредил:
— Только не сразу. Еще поболтаем, вот отправлю ее… Я согласно кивнул. Бойцы вспоминают минувшие дни! Очень трогательно получится.
Но когда он вернулся, речь пошла вовсе не о былом: лирики в этом парне было не больше, чем лимонада в медицинском спирте. Шел просто обмен информацией, которая была нужна каждому из нас. Но начали с того, что он откуда-то выудил литровую склянку квадратного сечения и два стопаря. Аккуратно разлил. Поднял свою.
— С приятным свиданьицем.
— Про! — откликнулся я.
Выпили. Он налил снова — в запас — и начал разговор:
— Так какая же нелегкая занесла тебя в этот гадюшник, Разитель? Все испытываешь судьбу, бзинкшт?
Ему надо было говорить правду, вранье он чувствовал сразу. Только правду. Но, конечно, не всю.
— Взял подряд. Я ведь теперь — по вольному найму.
— Это я понял — если уж работаешь на себя.
— А ты на кого пашешь?
Я знал, что и он будет отвечать правду — и тоже не всю понятно. Мы оба давно усвоили, что молчание — ограда мудрости. В особенности такое молчание, которое для непосвященного выглядит полной откровенностью. Oн сказал:
— Не там, где мы оба были раньше. Значит, на людей «Т», понял я.
— Ты в рейде? Или на оседании?
— Укоренен.
Иными словами — живет тихо-мирно и занимается своим делом.
— Смотришь и слушаешь?
Он выдержал небольшую паузу.
— Разитель, это ведь не я к тебе пришел. Если есть что сказать — говори. Помогу тебе — в пределах возможного. Но никакая засветка мне не нужна. Так что… В чем твой бизнес?
— Нужно получить ключ к хитрому шифру.
— Дешифровка в этих местах — на уровне.
— Верю. Но текст закрытый. Так что дешифровка не поможет.
— Гм. Следовательно, текста у тебя нет?
— Есть, как же не быть. С собой.
— Ищешь готовый ключ.
— Где-то же он существует.
— Найдешь — если готов хорошо платить.
— С этим как раз загвоздка.
— Тогда не рассчитывай. Даром здесь могут только убить. В смысле — не за твой счет.
— Может, ссудишь?
Он мотнул головой:
— Не мечтай. У меня свободных — хватает на хлеб, молоко.
— От бешеной коровки?
Схимник усмехнулся:
— Каждому — свое, верно? Как же это ты без денег взял такой заказ? Я с тобой не меняюсь.
— Были деньги, да сплыли.
Я вкратце объяснил ему — каким образом. Он кивнул:
— Этого прохиндея я знаю. С ним ясно. Не пойму только: как ты, с твоим-то опытом, сунулся сюда безадресно? Ты сам решил искать ключ здесь?
— Посоветовали. И тут должны были встретить — но не встретили. Если только… если только этот пограничник не был встречающим.
— Кто тебя послал, если не секрет?
— Не от тебя. Антиквар — знаком тебе такой в наших краях? Он тоже, как я понял, работает на себя.
Схимник пробормотал что-то под нос; мне послышалось: «Сукин сын». И продолжил погромче:
— Встречал. Этому не верь. Продаст за три копейки. Что у тебя с ним?
Пришлось в общих чертах рассказать всю историю. Он только покачал головой и вздохнул:
— Считай, что ты крупно залетел. Хочешь совет? На обратную дорогу я уж как-нибудь наскребу. Уноси ноги, пока не засветился.
— Нет. Не пойдет.
— Гордыня заедает? Да ты пойми: при таком раскладе тебе рассчитывать не на что.
— На что рассчитывать, у меня всегда есть: на самого себя.
— Вот! Вот весь ты! Узнаю, бзинкшт!
— Мне надо только зацепиться за что-то. Вот и посоветуй, как это сделать. Буду твоим должником.
Кажется, он понял, что переубеждать меня — дело пустое.
— Как сделать… Если хочешь рискнуть…