За моей спиной послышались шаги. Субкапитан остановился рядом со мной.
— Царапочка, я заждался, — проговорил он вовсе не сердито. И медленно, как бы нехотя, повернулся ко мне. Наши взгляды встретились; и я сразу же ощутил, как его незримые, но от этого не менее реальные астральные щупальца утыкаются в мой блок, пытаясь разглядеть — что там у меня внутри; со своей стороны, и я попытался сделать то же самое — и безуспешно. Это было, как мгновенная стычка на фехтовальной дорожке: выпад — рипост — прыжок назад, чтобы разорвать дистанцию. Глаза пограничника на миг блеснули, но он тут же отвел взгляд и сказал, не улыбаясь:
— Потерпевший крушение в шлюпке гибнет от жажды — похоже, да?
Он тоже заговорил чисто, на литературном феделине. Возможно, тут это считалось признаком уважения, но скорее он просто думал, что я не разберусь в диалекте.
Усмехнувшись, я кивнул и жизнерадостно заверил:
— Ничего, выплыву. Берег близко.
— Близко, — согласился он. — Однако накат большой, а и тут не пляж — скалы. Без помощи трудно придется.
— Думаете?
— Если бы не так, — ответил он, — вы были бы уже на берегу, а не здесь. Угадал?
Я не стал отвечать, памятуя, что молчание — знак согласия.
Буфетная фея собралась уже нести на столик заказ субкапитана. Но он удержал ее:
— Царапа, пусть молодой человек позавтракает — запишешь на меня. — И мне: — Заказывайте.
— Большое спасибо, — сказал я признательно. Чашку кофе и булочку, пожалуйста.
— Что так мало? — удивился он. — Не солдатский аппетит.
— Всерьез поем в расположении, — ответил я. — Положено, пусть отдают.
— Разумно. Что же — сядем?
Я пошел вслед за ним, не забыв забрать с прилавка чек. Он указал мне на стул, уселся сам. Глянул на меня в упор, но не сказал ни слова, пока хозяйка не принесла все заказанное и не удалилась за стойку. Лишь после этого спросил:
— Проблемы?
Я не успел глотнуть, как он предупредил:
— Только правду. Врать мне надо, когда я на посту.
— Есть небольшие сложности, — сказал я. — Хотя проблем и нет.
— Это сразу понятно. Мне. Давай по порядку. — Он перешел на «ты» как-то совершенно естественно, словно мы вместе выпили уже не одну цистерну. — Трудно выйти?
— Да как сказать… — протянул я.
— Так и сказать. Похвались, что у тебя там, — потребовал он.
Я протянул ему иденткарту. Он проглядел ее наметанным глазом.
— Это сойдет. В чем загвоздка? Ага, погоди. Соображу. Ну-ка, давай сюда самопалы…
Я вытащил из кобуры дистант, из сумки — сериал. Он сверил номера. Сказал:
— Все сходится.
— Я же сказал, что проблем нет…
— Сказал — и ошибся. Есть проблема. Даже две. Первая: до нашего захолустья такое оружие еще не добралось, наши оберегуны пока что обходятся простой автоматикой. Накладка. Но это — мелочи жизни. Вторая проблема серьезнее. На тебя — казенный заказ. По первой категории. Так что я тебя ждал, хочешь — верь, хочешь — нет.
— На меня заказ? Или на номера? Он двумя пальцами взял меня за щеку:
— Обработка хреновая. Молодые не заметят, но я — старый волк. Подержать тебя сутки на спецдиете — придешь в свой нормальный вид. И тогда хана тебе. Что, ты так громко нашумел там? Я покачал головой.
— На меня хотят навесить, — сказал я. — А мне работать надо.
— Почему сюда занесло? Есть тут кто-нибудь?
Я не ответил. Он приободрил меня:
— Ты ведь все понял? Я тебе помочь хочу, взять тебя я мог бы и сейчас, без твоего согласия. А помочь могу серьезно: я всех знаю, и меня все знают. Но о тебе будут знать только те, кто может понадобиться. Вот и решай. Подумай, а я поем тем временем.
Я подумал. Когда он вытер губы, я медленно подвинул к нему чек. Он так же неторопливо спрятал листок во внутренний карман.
— Ну и правильно. Ладно: я пошел исполнять службу. Минут через пять подходи. Вопросы есть? Вопрос у меня был.
— Добраться до города — будут сложности?
— Ах, ты вот куда… — протянул он. — А я решил, что ты по курортной части — облегчать тех, кому тяжело деньги носить. А ты, выходит, нацелился на Топсимар. Знаешь, лично я тебе не посоветовал бы. За всю свою службу не слышал, чтобы там кому-нибудь удалось урвать. А ведь были артисты, пытались. Может, передумаешь?
Он принял меня за нормального грабителя, вот что. Значит, в земном требовании ничего конкретного нет. Просто — задержать и препроводить. Ну что же: оставим его в этом приятном заблуждении.
— Я мужик рисковый. И пошел на спор на большие деньги, что возьму свое здесь. Субкапитан покачал головой:
— Ну, мое дело было — предупредить. Я кивнул:
— За это спасибо. Скажи: а как ты меня вычислил? Разве не могло быть, что я туда еду по делу? Пограничник улыбнулся, качнул головой:
— Ну, те выглядят совсем иначе. Подумал и добавил:
— И чеков не возят. Всегда кэш.
— Ясно, — сказал я. — Еще раз спасибо.
Пограничник встал, отодвинув стул.
— Значит — через пять минут.
И вразвалочку пошел, унося с собой весь мой капитал.
Капитал, да. Но кое-какие ценности у меня еще оставались. И ими я никак не хотел рисковать. Мои кристеллы которыми я разжился еще у Пифии и на которых теперь было кое-что записано. Если даже пограничник и в самом деле выпустит меня без осложнений, то предстоит еще таможенный досмотр — а у таможенников во всех мирах существуют достаточно строгие правила относительно провозимых записей: они считают необходимым просматривать все тексты, а мои для этого никак не годятся. Я рассчитывал использовать унтера, он шел по зеленому коридору — но сейчас его было уже не достать. Кто же поможет мне?..