— …Надеюсь, наша точка зрения на положение дел в федерации вас не шокировала?
Это и есть тот самый вопрос: ты с нами? Причем заданный вовсе не только на словах. Я почувствовал, как вдруг усилились попытки вскрыть мое сознание, добраться до самых глубоких его слоев — попытки, начатые с первого мгновения этой встречи. Я ощущал и мягкие, вкрадчивые, как бы ласкающие прикосновения психощупалец посла, и совершенно другие — по-генеральски резкие, сильные толчки президента. Но и те, и другие увязали в блоке, выставленном мною, и способны были считать лишь то, что уже облекалось в слова, иными словами — то, что я собирался им сказать: с вами, с вами; как же иначе?
Я улыбнулся с той же доброжелательностью, с какой эти двое улыбались мне.
— Действительно, — сказал я, — круг моих интересов достаточно широк. Что же касается вашей точки зрения, то, откровенно говоря, вы не сказали мне ничего такого, что заставило бы меня удивиться. Похоже, они были заранее почти уверены в таком ответе. Это было вполне логично: если предыдущий посол стоял на таких позициях, то вряд ли на его место пришлют обладателя противоположных воззрений. Видимо, информация о том, как делаются послами на Симоне, то ли не дошла до них, то ли ей не уделили достаточно серьезного внимания.
— Скажите, посол, — спросил Рас после непродолжительной паузы, во время которой они удовлетворенно переглянулись. — Можно ли понимать ваш ответ так, что вы при надобности согласитесь заниматься и делами, не входящими непосредственно в круг ваших обязанностей?
Меня вербовали совершенно откровенно — исходя, вероятно, из того, что между своими не должно быть никаких недоговоренностей.
— Скажите, посол, — спросил Рас после непродолжительной паузы, во время которой они удовлетворенно переглянулись. — Можно ли понимать ваш ответ так, что вы при надобности согласитесь заниматься и делами, не входящими непосредственно в круг ваших обязанностей?
Меня вербовали совершенно откровенно — исходя, вероятно, из того, что между своими не должно быть никаких недоговоренностей.
— Только так и нужно понимать, — заверил я.
— В таком случае, — сказал посол, — мы с вами вскоре обсудим некоторые проблемы — совершенно конкретные.
— Если вы, конечно, найдете время для этого, — присовокупил Рас.
— Найду, — сказал я. — Хотя времени, надо сказать, у меня немного — да и у вас, похоже, точно так же.
Я не спрашивал, а утверждал. Они поняли это. Снова переглянулись.
— Времени, действительно, немного, — подтвердил посол.
«Меньше месяца», — чуть было не сказал я. Но вовремя удержался от столь неосторожного заявления.
Все-таки молчание — ограда мудрости.
Мне показалось, что на этом разговор и закончится, и я чуть было не стал откланиваться, но оказалось, что я неправильно истолковал взгляд, брошенный послом на меня и тут же переведенный на президента Раса. На деле взгляд этот означал, как вскоре выяснилось, лишь переход к следующей ступени — не разговора даже, но скорее посвящения в рыцари богато украшенного плаща и хорошо наточенного кинжала.
— Скажите, посол, — обратился ко мне Рас. — Вас ознакомили с мерами предосторожности, какие должен принимать каждый человек, заботящийся о своем здоровье?
Я истолковал этот вопрос неверно. И ответил, улыбнувшись:
— Я умею постоять за себя, ваше превосходительство. Да я и не выхожу без охраны — не могу, если бы даже и захотел.
На этот раз во взгляде президента промелькнула усмешка. Но в голосе прозвучала даже некоторая забота:
— Боюсь, что вы меня не поняли. Речь идет об урагане. «Ураган»! Слово это прозвучало ключевым. Как если бы оно было паролем, без которого нельзя пройти в закрытый мир секретов. Если бы у меня были такие уши, как у лошади или волка, они сейчас наверняка крутнулись бы вокруг оси, настраиваясь на этот звук.
К счастью, внешне на мне это никак не отразилось. Да здравствует умение владеть своим лицом! Мне нельзя было показать, что это слово наполнено тем же вторым смыслом, какой был известен им обоим, а кроме них — наверняка лишь немногим людям и на Серпе, да и за ее пределами. Мне знать этого не полагалось — пока еще. И я лишь пренебрежительно усмехнулся: нашли, мол, чем пугать. — Я привык к непогодам.
— Не к таким, — возразил посол. Слова эти упали неожиданно тяжело.
Я поднял брови: мне следовало ожидать объяснения. И оно последовало.
— Думаю, вам что-то известно о событиях на Тернаре, — проговорил посол. — Хотя с тех пор прошло уже некоторое время…
— Слышал, — подтвердил я кратко. — Но, признаться, не придал им особого значения.
— Судя по вашему жизнеописанию, вы тогда находились далеко оттуда, — кивнул Рас. — И ваши интересы лежали в другой космографической плоскости — да и политической тоже.
Конечно же, они успели не только ознакомиться с текстом моей биографии, присланной из «Т» на Серпу для поучения агремана. Биография была, понятно, легендой; но скроена и сшита на совесть — белые нитки нигде не вылезали наружу.
Так что и безусловно предпринятая ими проверка смогла только подтвердить профессионально сфабрикованные данные: в этом отношении власть «Т» имеет по сравнению с остальными большую фору. В тех местах и в те времена, что были указаны в легенде как координаты моего пребывания и действий, в самом деле находились и действовали люди с Симоны; они носили, разумеется, другие имена и обладали иной внешностью. Но моих нынешних собеседников не нужно было убеждать в том, что имя, и внешность, и даже ЛК такие люди изменяют в случае нужды без особых усилий. Им и самим наверняка не аз приходилось использовать такие средства маскировки.
— Вы не ошиблись, — кивнул я. — Я тогда обитал в другом конце Галактики.