Он вернется — но не прямо сейчас, конечно. Сначала нужно разобраться со всей этой ерундой — с Фрембергом, с книгой, с полусумасшедшим колдуном, который стал его спутником… В любом случае к летнему солнцестоянию все должно решиться. Он посмотрит, действительно ли меняется природа бегущего по Мосту, изучит Слепую Гору (в первый раз такой возможности у него было), а потом…
Что-то отвлекло Эдрика от размышлений. Разум снова стал пуст. Восторженные благоглупости, только что переполнявшие сознание, пропали, сменившись холодным, бесстрастным вниманием. Он не шевелился и не дышал, вслушиваясь в окружающий его ночной лес.
Когда он понял причину беспокойства, ощущение пружины, взведенной где-то внутри, пропало. Эдрик сказал:
— Выходи. Я знаю, что ты здесь.
Несколько секунд ничего не происходило. Затем из темноты выплыла сутулая фигура. Как и во время их первой встречи — лицо скрыто капюшоном.
Эдрик скептически разглядывал демона.
— И давно ты за мной следишь? — поинтересовался он.
Затем из темноты выплыла сутулая фигура. Как и во время их первой встречи — лицо скрыто капюшоном.
Эдрик скептически разглядывал демона.
— И давно ты за мной следишь? — поинтересовался он.
— Два дня, — сообщил тайвэ.
— Что не показывался?
— Ты был не один.
После короткой паузы Эдрик спросил:
— Ты его видел?
— Кого?
— Моего спутника.
— Конечно.
— И что ты о нем скажешь?
Аайглато задумался.
— Он почти мертв, — наконец изрек демон. — Кое-как поддерживает себя заклинаниями.
— Он человек?
— Насколько я могу судить — да.
— Хм… у тебя на этот счет есть какие-то сомнения? — заинтересовался Эдрик.
— Нет, — капюшон качнулся. — Я просто хотел напомнить, что не обладаю абсолютным знанием. Твои же вопросы предполагают однозначные ответы. Если я буду давать их, у тебя может появиться иллюзия, что я знаю все.
Эдрик рассмеялся.
— Не беспокойся за меня. Я помню о том, что ты можешь ошибаться. И, тем не менее, я хотел бы услышать твою оценку.
— Я ее уже сообщил.
— А почему? Почему ты так думаешь?
— Твой спутник выглядит, как человек, и пахнет, как человек.
— И в нем нет ничего, что отличало бы его от остальных людей? — продолжал допытываться Эдрик.
— Все вы чем-то отличаетесь. Но он вполне укладывается в поток человеческой расы.
— Какой еще поток?
— Так мы разделяем группы запахов.
Эдрик вздохнул. Помолчал.
— А одержимым он не может быть?
— Я этого не заметил.
— А энергетические тела одержимых вообще имеют какие-нибудь особые «запахи»?
— Как правило, да.
— «Как правило»?.. Значит…
— Я вообще очень мало что знаю о запахах одержимых, — известил Эдрика тайвэ. И спросил в свою очередь:
— А почему ты подозреваешь его в одержимости?
— Есть причины. Тебе их знать не обязательно. А вот скажи-ка… его запах не похож на запах Ёнко Нарвериша? Ну, в то последнее утро, когда он вернулся от Маскриба и послал тебя к Фрембрегу с пустым письмом?..
— Нет.
— Или потом, по пути, когда Ёнко уже начал меняться…
— Нет.
— Ну что ж… хорошо… — Эдрик задумался. Он был почти уверен, что нюхач-тайвэ даст другие ответы. Льюис, с его странными способностями, с расшатанным разумом, с сумасшедшей историей, включавшей в себя духовный интим с древними порождениями тьмы, обитающими под холмами в демонических городах, — почти идеально соответствовал образу одержимого. Но тайвэ был уверен, что это не так. С другой стороны, нюхач мог и ошибаться…
Эдрик вынул из сумки книгу и протянул ее Аайглато.
— Вот, возьми. Это то, что искал Фремберг.
Тайвэ осторожно принял фолиант.
— Ты уверен?
— Абсолютно.
— Почему?
— Потому. Отдай Фрембергу, он разберется.
— Я могу идти? — спросил Аайглато спустя четверть минуты, заполненных лишь шелестом ветра в кронах и стрекотом сверчков в темноте.
— Да, можешь.
Ночь поглотила тайвэ так, как будто его и не было вовсе, вобрала в себя, как вода принимает брошенный камень… Тайвэ больше не было здесь, в этой реальности, в видимом мире, на поверхности вещей.
Эдрик усмехнулся.
Конечно, Фремберг разберется.
А если и нет, если попадется на ловушки, оставленные в книге ее безымянным автором?
Эдрика это не беспокоило.
В конце концов, Фремберг ведь всего лишь его нанял.
Глава пятнадцатая
Я вернулся в середине ночи. От обилия поглощенной силы казалось, что я не иду, а плыву по воздуху; вот сейчас протяну руку — и переломлю дерево движением пальцев. Ощущение легкой тошноты в теле, на душе — мерзость. Но я не позволял себе думать об этом. Не в том я положении, чтобы ослаблять себя еще и бесплодными муками совести.
Эдрик не спал. Сидел у костра, задумчиво глядя в огонь. Головы в мою сторону не повернул, но я знал: еще до того, как я подошел к стоянке, он каким-то образом уже почувствовал мое приближение. Ясновидец?.. Нет, он не профессиональный маг, в этом я был уверен. Скорее, создавалось впечатление, что все эти странные способности присущи ему по природе — так же, как они присущи демонам, оборотням и стихиалям.
Я сел напротив. Поразительно, как привлекает наше внимание пламя. Можно часами наблюдать за игрой его алых языков, любовно ласкающих поленья, алчно пожирающих тонкие ветки… Огонь — это чистая энергия, явленная в грубом телесном мире, огонь олицетворяет ту внутреннюю сущность, силу, что стоит за маской видимого мира, ту мощь, которая охлаждаясь, утяжеляясь, приобретает форму вещей нас окружающих. Существовать — означает действовать…