На следующем шаге я споткнулся. Демон, обрадованный тем, что я наконец-таки оказался в пределах его досягаемости, попытался занять мое тело.
Я предполагал, что он так поступит, но совершенно не опасался нападения. Соотношение наших с ним сил было приблизительно такое же, как у рыцаря в полном доспехе и хорька, собирающегося его «атаковать». Этот демоненок мог бы очень долго грызть мою защиту, в то время, как мне хватило бы и одного движения, чтобы раздавить его. Он даже и обычным человеком овладеть был не в состоянии. Подобных мелких тварей в магическом пространстве обитает великое множество, но обычно им хватает ума не нападать на тех, кто сильнее…
Так я воспринимал ситуацию изначально. Я ошибался. Я недооценил эту тварь. «Хорек» сумел миновать мою защиту — так, как будто ее и не было вовсе. Наблюдая за моим приближением, он имел полное право облизываться. Потому что он тоже умел Играть.
Демон поймал меня так же, как я ловил людей, с которыми встречался на своем пути. Человек открыт для Игры, когда маска, которую он носит, становится им самим, когда роль, которую он играет в этой жизни, увлекает и растворяет в себе «я», даруя вместо свободы безопасность и уверенность в том, что все идет так, как надо. В каждом из нас есть что-то от машины, в потоке существования мы влечемся по проторенному пути, полагая, что это и есть жизнь. Я думал, что Игра — это мое собственное открытие, уникальная способность, за которую я заплатил дорогую цену; но оказалось, что это не так. Я жил, как чародей, и действовал, как чародей, я так свыкся со своей ролью, что не заметил начала Игры, а когда понял, что происходит, было уже поздно. Эта тварь уже зацепила меня и теперь распространяла свою власть дальше; я обнаружил вдруг, что не владею уже ни Тэннаком, ни Шэ, ни плотским телом. Я опускался на пол в коридоре гостиницы, и мое тело тряслось, как у эпилептика, а бушевавшая в разуме война подходила к своему итогу. Магические способности демона были не просто слабы, а убоги, но Игра стала тем козырем, который покрыл все. Обычного человека он не мог зацепить только потому, что люди не воспринимали его; неведенье служило им наилучшей защитой.
Все произошло очень быстро. На игровом поле, которым стал мой разум, я сопротивлялся как мог. Демон стремительно наступал. Потом… что-то изменилось.
Игра будто бы приобрела еще одно измерение. Демон замер — хотя он был куда лучшим Игроком, чем я, с подобным он явно сталкивался в первый раз.
Я тоже не понимал, что происходит, но я находился в слишком отчаянном положении, чтобы задумываться над природой изменений. Я увидел, куда можно ударить и как, и не замедлил воспользоваться этой возможностью. Я отбросил эту тварь назад. Как только контроль над основными узлами Тэннака перешел в мое распоряжение, я использовал парное скрэ для того, чтобы окончательно извлечь эту тварь из себя. Если бы кто-то из людей, толпившихся в гостиничном коридоре, был бы наделен способностью колдовского зрения, то увидел бы, как две змеи, выросшие из моих лопаток, вцепились в размытую, будто состоящую из черного дыма, пиявку и выдернули ее из моей груди.
Как только паразит был извлечен, порвать его уже не составило никакого труда. Змеи сделали несколько яростных движений; структура, и без того хлипкая, развалилась; пиявка расплылась в воздухе тусклым вонючим пятном.
Я открыл глаза.
Несколько человек — очевидно, постояльцы — настороженно смотрели на меня. Их опасения можно было понять: решили, наверное, что столкнулись с припадочным…
— Эй… с вами все в порядке? — осторожно спросила какая-то женщина. Я кивнул. С трудом поднялся на ноги.
Только теперь, когда уже все закончилось, я в полной мере осознал, насколько близко на этот раз подошел к могиле. Этот слизняк почти достиг своей цели. Когда я подумал, какое будущее ждало бы меня в случае его победы, то не смог сдержать дрожь. Он выел бы меня изнутри, стал бы мною, выбросив вон Истинное Я — высшую из душ — и натянув прочие души на себя, как маску, как вторую кожу.
Откуда только у этой пиявки, слизняка, способность к Игре? Кому понадобилось вызывать такого демона? Он слишком опасен даже для своего хозяина. Кому и зачем?..
Не менее странно было и то, как я смог победить его. Что произошло с игровым полем? Почему изменились условия? У меня не было ответов. С чем-то отдаленно похожим я сталкивался до сих пор только один раз: в Бэрверском холме, когда мои заклятья внезапно усложнились и обернулись против меня самого. Сейчас произошло нечто подобное, только на этот раз мне на пользу: оружие, которым пользовался нападающий, обернулось против него самого…
Может быть, это какая-то особенность Игры, которая проявляется лишь тогда, когда на поле сталкиваются два Игрока?.. Не знаю.
Напрасно я испугался и сразу же уничтожил «пиявку». Если уж расклад вышел в мою пользу, надо было поймать и поработить эту мелкую пакость. Сделать с демоном то, что он собирался сделать со мной. А заодно и выяснить, где он научился Играть…
Впрочем, что жалеть об упущенных возможностях? Я огляделся. В коридоре за прошедшую минуту ничего не изменилось, только людей стало больше. Подтянулись соседи. Кто-то пытался утешить толстяка-хозяина: мол, на этот раз, номер хотя бы кровью не замызган, убытки не такими большими будут… «Проклятая комната!» — рыдал толстяк. Интересно, о чем это они толкуют?..