— Но зачем Аллешариху… нужны глаза моего тела… я имею в виду — вот эти?.. — Лердвих показал на лицо.
— Зачем ему глаза твоего Холока? Миры и начала не отделены друг от друга полностью, и ты, вызывая демона в мир людей, лишний раз это подтверждаешь. Не только энергии, но и предметы из одного уровня могут быть перенесены на другой, хотя при переносе структура их совершенно изменяется. То, что на уровне Тэннака является чем-то совершенно обычным, будучи воплощено в видимом мире, приобретет необыкновенные свойства. То, что в Холоке никого не удивляет — например, глаза простого деревенского мальчишки — будучи взято в Тэннак приобретет куда большую ценность… по крайней мере, для существа, знающего и способного этой вещью воспользоваться.
— А как он ею пользуется?
— Я объяснил бы тебе, но ты вряд ли поймешь. Ты пытаешься писать стихи, не зная и азбуки. Скажем так… для Аллешариха эти глаза служат источником определенного рода способностей и сил… Кстати, а зачем ты вообще хотел его вызвать?
— Я хотел… прозреть.
Хотел видеть мир так, как видят его маги. Посмотреть на Верхние и Нижние миры.
— О, он дал бы тебе Прозрение!.. Перед твоими глазами, болтающимися в связке на поясе демона, пронеслись бы десятки Нижних Миров… Ты был бы принужден созерцать кошмарные, немыслимые реальности, вынести которые твой разум был бы не в состоянии. Ты бы спятил и, в конце концов, вероятно, убил бы себя. По крайней мере, так закончило свой путь большинство вызывателей.
— Но зачем его тогда вообще вызывают?
— Сейчас в основном — по глупости. Как ты. Прежде, во времена Стханата и даже еще раньше, были умельцы, способные выцедить знания из безумной круговерти образов, возникающих, когда Отверзаются Врата Прозрения… Они слепли, как и все, но приобретали больше, чем теряли. Их разум уже был подготовлен к тому, чтобы противостоять безумию, хотя и «нормальными» их трудно назвать. Это были великие некроманты и демонологи, сохранившие еще нить знаний, переданную человечеству некогда самими Князьями Тьмы. Небесные Избранники, создавшие Стханат, Империю Порядка, истребили их всех, и традиция прервалась, но те, кому все же удалось избегнуть смерти, преобразили свое естество и покинули землю. Теперь они — обитатели Нижних Миров, демоны, подобные Аллешариху или даже бессмертные.
Юноша смотрел на меня широко раскрытыми глазами.
— Кто ты? — спросил он вдруг.
— Я не скажу тебе своего имени.
— Почему?
— Потому.
Даже если преследователям известно мое имя, вряд ли селян успели предупредить. Но я не хотел рисковать. Если я представлюсь, и этот мальчик поведет себя неадекватно, мне придется его убить.
— Некоторые вещи лучше не знать, — подвел я итог своим размышлениям.
— Ты, наверное… чародей?
— Был.
— А теперь?
— Возникли некоторые сложности. Признаться, мне указали на тебя как на колдуна, и я ехал сюда, надеясь получить помощь.
— Какую помощь?..
— Забудь. Ты все равно ничего не умеешь.
— Это правда… — понурился Лердвих. — Один раз, когда я… ну… проводил один ритуал в лесу… днем… на меня наткнулась соседка. С тех пор слухи и поползли.
Я опустился на землю. Лердвих сел рядом. Я думал о том, что теперь делать. Успею ли найти мага до того, как процесс разрушения Тэннака станет необратимым?.. И где его искать? Разве что в городе, но в городах меня ждут. Выпив Лакайру Рэйнфлик, я надеялся, что смогу миновать эту часть страны быстро и без хлопот. Я объявился бы только в Рендексе, взял бы то, что мне нужно, и снова пропал бы. Вместо этого я утратил ту крошечную толику магии, которой обладал и опять навел стражников на свой след.
Я думал, думал, думал…
Потом…
Не могу сказать, что меня посетило озарение. Идея, как какая-то фантастическая рыба, поднималась к свету сознания из тех темных глубин, где обитают идеи и морские чудовища. Идея простая и непритязательная, но в случае успеха она могла спасти меня. В какой-то момент мне показалось, что я хватаюсь за соломинку, но если и так, лучше попытаться сделать хоть что-то, чем сдаться и не делать ничего.
— Когда человек собирается учиться волшебству, — произнес я. — То самое лучшее, что он может сделать — найти учителя. Конечно, можно пытаться и самому, но это гораздо сложнее, чем самому научиться читать.
— То самое лучшее, что он может сделать — найти учителя. Конечно, можно пытаться и самому, но это гораздо сложнее, чем самому научиться читать. Если у тебя есть букварь и крупица мозгов, это возможно… правда, только в том случае, если тебе скажут заранее, какому звуку соответствует каждая буква. Маг начинает с определенных состояний, в которые приводятся его Шэ и Келат, и положений, в которые приводится Холок. Состояния этих душ, которыми мы можем ограниченно управлять, и сообщают первичное движение Тэннаку. Это — базовые ноты магии, из которых впоследствии можно будет сложить мелодию. Изменения течений в Тэннаке увязываются с определенными состояниями сознания, в которые мы приводим себя, и до тех пор, пока мы не научимся управлять Тэннаком непосредственно и прямо, эти состояния сознания и будут теми рычагами, которыми мы будем двигать его.
Между учителем и учеником с самого начала устанавливается особого рода связь, основанная на доверии. Их души как бы сближаются, и учитель может вести ученика по тем путям волшебства, которые ему известны. Когда Тэннак учителя совершает движение, магическое тело ученика увлекается его токами и совершает движение вместе с ним. Эту связь учитель может использовать для того, чтобы установить тотальный контроль над учеником, и поэтому, прежде чем отдать свою душу в чужие руки — пусть даже и временно — следует понять, что за человек, которому ты ее отдаешь, насколько он честен и можно ли ему доверять. Это риск, но это и лучший способ обучиться. Когда Тэннак окрепнет, и ученик научится самостоятельно пользоваться им, тогда он перестает нуждаться в опеке. Вначале же пути она необходима. Без непосредственного контакта учителя и ученика трудно сделать первые шаги на дороге волшебства…