Я рассказываю об этом для того, чтобы объяснить, какое заклинание собирался составить и как оно должно было работать. Я предположил, что нарушен один из передаточных механизмов Шэ, но я не мог просто посмотреть на себя «со стороны» и увидеть повреждение. Если дефект и был, то находился он, конечно, не на поверхности жизненного тела, а на более глубоком уровне, в самой структуре Шэ. Конечно, я не демон и не бессмертный, и не могу перевести свою жизненную и телесную сущности целиком на магический план, но я могу максимально приблизить их к нему, по крайней мере — временно. В этом случае Шэ пройдет через ряд преобразований, и по дефектам, возникающим на каждой ступени изменений, можно будет косвенно оценить, какого рода повреждение присутствует… и есть ли оно вообще.
Преобразующие заклинания я свел наконец в систему, еще раз мысленным взором окинул план предстоящих действий и приступил к работе.
Почти сразу участилось сердцебиение, стало тяжело дышать, повысилась температура тела. Я внес в систему необходимые коррективы; перед глазами поплыло янтарное желе, сменившееся вскоре прозрачным голубым светом — когда пропал и он, я почувствовал себя значительно лучше.
Но это было только начало. На второй ступени пульсирующими толчками от позвоночника начала разливаться боль. Большую часть неприятных ощущений я сумел блокировать, но не все. С этим ничего нельзя было поделать, и я знал, что дальше будет только хуже. Помимо внутреннего повреждения структуры, которое я пытался обнаружить, Холок и Шэ были изрядно повреждены и с точки зрения их структурной организации. После Бэрверского холма я компенсировал эти дефекты установлением новых связей, служивших как бы «протезами» для неработающих органов; но поскольку сам Тэннак был поврежден не меньше, ни о какой полноценной замене, конечно, речи идти не могло.
После Бэрверского холма я компенсировал эти дефекты установлением новых связей, служивших как бы «протезами» для неработающих органов; но поскольку сам Тэннак был поврежден не меньше, ни о какой полноценной замене, конечно, речи идти не могло. Сейчас все полуживые ткани Холока и Шэ вновь дали о себе знать. Пока проходили преобразования, искусственные связки пришлось по большей части убрать; в своем «естественном» состоянии, без поддержки заклятий-«протезов», я чувствовал себя на редкость отвратно. По сути, я был уже наполовину покойником, и только волшебство, подпитываемое краденой силой, позволяло мне оставаться наполовину живым, как бы застыв на пути к смерти.
Я проводил неприятную, но необходимую работу. Сейчас Тэннак — по сравнению с первыми днями после Бэрверского холма — находился в куда лучшем состоянии, и я мог заменить часть искусственных связок, поддерживающих телесную и жизненную сущности, более качественными заклинаниями. Лучше бы, конечно, восстановить естественные связи Шэ и Холока, но сделать это я не был способен. Слишком уж сильной деформации они подверглись.
Я проходил ступень за ступенью, однако помех, из-за упомянутых нарушений структуры, было слишком много, и я так и не смог понять, какой именно узел жизненного тела сообщает мне то ощущение распада воли, которое я переживал в своих снах. Вероятнее всего, виноват даже не отдельный узел, а несколько, работающих неправильно: складываясь, их ошибки и вызывают переживание, от которого я хотел избавиться. Но поскольку повреждены были почти все, приходилось проверять вслепую. У меня было несколько идей, как и где провести перенастройку — на что я, собственно, и потратил следующие полтора часа, по ходу проводя обратные преобразования Шэ и Холока, и проверяя, как все работает. В целом, работа была выполнена просто великолепно, я уже почти закончил, когда…
Выплеск чужой силы ударил по комнате. Перед глазами все будто бы вспыхнуло белым пламенем. Перед тем, как приступить к работе, я снял магическую защиту — и волна, обрушившаяся на меня, погрузила Шэ и Тэннак в кипяток. Я скорчился на полу и несколько секунд был совершенно беспомощен; все мое естество разрывалось от боли. Потом боль стала тише… тише… я смог вздохнуть… открыть глаза… и убедиться, что это — не нападение.
Но во имя Горгелойговских выблядков, что же это такое?.. Какой подонок так со мной пошутил?
Нет, выяснять будем потом. Вставая, я восстановил защиту. Тэннак еще не оправился от магической волны — меня едва не вывернуло наизнанку, когда я попытался задействовать свою магическую сущность, но неприятные ощущения — неприятными ощущениями, а безопасность — безопасностью. Кто знает, что это такое?.. Может, прямо сейчас это повторится?..
Не повторилось. Подождав некоторое время и немного придя в себя, я создал простое заклятье виденья. Огляделся. Никого. Никаких невидимых колдунов, демонов и подозрительных сгущений силы. Магическое пространство было на редкость спокойным… столь же спокойным и чистым, как остров после бури. Обычно этот уровень прямо-таки кишит мелкими паразитами, разного рода энергетическим мусором и всевозможными наистраннейшими объектами, описанию которых можно было б посвятить многие часы и даже дни. Сейчас всего этого не было. Мусор был выметен волной, паразиты — попрятались по щелям.