* * *
Клюка постукивала по камням. Каменный коридор, не такой уж и длинный, в конце — серебристая дуга портала. Непосредственно перед порталом коридор расширялся. Стены в этом месте были заставлены статуэтками и изображениями божеств. Это был храм Слепой Горы, который надлежало пройти, прежде чем получить право покинуть это место. Не доходя нескольких шагов до храма, Лицемер остановился.
Он вернулся.
Он снова жив.
Последовавший не испытывал счастья — способность отдаваться веселью или горю он утратил после того, как его обман раскрыли и сбросили с небес, сделали тем, чем он стал — но нельзя сказать, что он не был доволен. Был. После всех неудач, после стольких веков забвения… Наконец-то!
Он обвел храм взглядом. Все силы были представлены здесь, все олицетворенные энергии Светил. Все, кроме… таких, как он.
Левую стену делили между собой изображения Князей Тьмы и Лунных Владык — тех, кто остался в мироздании, кого не изгнали и не бросили в Озеро Грез. Здесь были и Австевер, и Князь Мертвых, и те братья Последовавшего — бывшие братья — которые признали власть Солнца в обмен на жизнь и частичку прежней власти…
Шаги за спиной…
— Повернись. Нужно поговорить.
Здесь были и Австевер, и Князь Мертвых, и те братья Последовавшего — бывшие братья — которые признали власть Солнца в обмен на жизнь и частичку прежней власти…
Шаги за спиной…
— Повернись. Нужно поговорить.
Лицемер не пошевелился. Эдрик был бессмертным, но с точки зрения Лицемера — юнцом, мальчишкой. Не его появления ждал Последовавший.
Пока еще было время, он продолжил рассматривать храм. Перевел взгляд на правую сторону. Эту стену целиком занимали изображения Солнечных Князей.
Лицемер вспоминал.
Альгунт… Его было трудно обмануть на Острове Скрытого Яда. Все чуть было не провалилось еще во время второго прихода богов на Остров. Пресветлый Альгунт своим всевидящим зрением — даром Солнца верному рабу — едва не увидел пещеры, где дети Горгелойга укрывали растущего Солнечного Убийцу. Кукловод все же сумел обмануть его, заполнив Остров своими куклами. Альгунт испепелил их всех своим взглядом, но ребенка так и не нашел.
Судья Богов, Травгур.
Талья, Богиня Цветов.
Элайна. Гадина. К ней Лицемер не ощущал ничего, кроме ненависти. Как медленно рос Убивающий! Сколько сил потребовалось, чтобы ежечасно укрывать его от взора богов и самого Солнца! Сколько надежд возлагалось на него!..
Слишком медленно рос Убивающий, вызывавший все больше опасений даже у своих воспитателей. Сознание его долгое время оставалось неизменным, проходило столетие — а ребенок взрослел ровно на год. Сила же его прибывала с каждым часом. Откуда черпал он ее? Лицемер не знал. В точности этого не знал никто, кроме Горгелойга, творца Солнечного Убийцы.
Убивающий, испугавший Князя Мертвых, избегнувший взгляда Альгунта, убивший навсегда Маркиша-Борца, разрушив само сосредоточье воли — Живой Алмаз — Солнечного Бога, оказался в плену первой же улыбки Элайны, Чарующей Танцовщицы. За века Последовавшим удалось сформировать в сгустке смертоносной силы, которой был Убивающий, некое подобие сознания, личность, способную этой силой управлять. Таким образом они надеялись использовать Убивающего для уничтожения Солнца — и только. Они не хотели дать этой силе разлиться и поглотить все сущее. Но это и сделало его уязвимым. Элайна поймала душу юного бога в свои сети — ей, обладавшей схожими с Лицемером способностями, сделать это было совсем не трудно.
Ребенка заточили совсем недалеко — Лицемер знал, что стоит буквально на крыше его усыпальницы. Мировой Столб — место, откуда открываются все миры, темно-серая колонна, игла в сердце Сальбравы, пронзающая мироздание от Дна до Эдема, от яви до Страны Неувиденных Снов — Мировой Столб был не более чем гвоздем, вбитым богами в гробницу Убивающего. Убивающий покоился под Столбом, но путь к нему был закрыт. Сам по себе Лицемер был лишен каких бы то ни было талантов и атрибутов вроде всевидящего зрения Альгунта или жезла Осолагбора, разрушающего любую преграду. Лицемер заимствовал чужие таланты, когда надевал чужие лица, но Озеро Грез лишило его всех прошлых обличий. Он мог бы начать Игру с Эдриком — маска клинка-оборотня была бы не так уж плоха для начала, но Игра требует времени, а сейчас вот-вот должна была появиться настоящая цель.
— Если хочешь жить, тебе придется ответить на мои вопросы, — ровным голосом произнес Эдрик.
Лицемер хотел улыбнуться — но не смог: непослушные каменные губы не складывались в улыбку. Как забавно — мальчишка пытается ему угрожать. Это могло бы стать началом красивой, быстрой партии. Но…
Он обернулся — не из-за Эдрика. Спотыкаясь, в пещеру вошел Льюис. Его взгляд блуждал, дрожь сотрясала тело.
Его взгляд блуждал, дрожь сотрясала тело. Он казался больным животным. Страдание без разума, чувство без понимания. Жалкое существо.
— Тебя нужно уберечь, — почти ласково произнес Лицемер. Он знал, что сейчас Льюис не поймет его, хотя и услышит. Но позже это, возможно, будет иметь значение. А возможно, и нет. — Сейчас станет немного шумно… и ты можешь пострадать.
Он произнес несколько слов на Истинном Языке. Этой магии лишить его не мог никто, хотя было время, когда боги и полагали, что отняли у него всю силу. Повинуясь жесту Последовавшего, Льюис поднялся в воздух и поплыл по коридору. Когда он поравнялся с Лицемером, тот сделал резкое движение клюкой — Льюис, по-прежнему невесомый, кувыркаясь, полетел в сторону портала. Когда он пересекал пространство между изображениями Князей Света и Тьмы, у него ясно возникло ощущение присутствия каких-то сил или существ, но он, лишенный разума и воли, не был способен к ним обратиться — даже мысленно. Пространство внутри округлой серебристой арки портала было заполнено мерцающим переливающимся светом, Льюис влетел в него и… пропал.