Так звали вагу, моего учителя. Я попытался расспросить Зелкариш о том, что все это значит и что он еще велел передать, и почему сделал это так странно — через нее, но она отказалась говорить. Похоже, что она и сама ничего не знала. Она чувствовала, что я разозлен, и постаралась смягчить впечатление от своих слов, убрав платок, закрывающий нижнюю половину лица. Это был знак доверия и любви. Как и у всех скайферов, в ее лице было что-то змеиное. Она приникла к моим губам, и ее раздвоенный язык пощекотал мое небо. Она тоже не вошла в Тедхарадхим: осталась со мной до утра. Мы провели упоительную ночь…
…Я вспомнил и другие имена. Женщину, которая стала моей женой, звали Анталис. Яальские кочевники убили ее и ее детей, которые называли меня «отцом», хотя родным отцом им я не был. Анталис вспороли живот, оборвав не только ее жизнь, но и жизнь ребенка, которого она вынашивала. Моего ребенка.
Тогда все началось. Не у скайферов, и не в Бэрверском холме. Когда я приехал к своему сожженному дому, в моем сердце поселилась смерть, и больше она не покидала меня. Я больше не мог ни любить, ни радоваться. Словно пробудилось что-то, что жило во мне всегда, ожидая своего часа. Я разыскал отряд, который побывал в моей деревне, и перебил их всех. Когда я подвесил предводителя над огнем, он стал просить, чтобы я убил его быстро.
— Нет, быстро не будет, — сказал я. И напомнил, что они сотворили с моим домом и с моей семьей.
— Так захотели наши боги, — прохрипел он.
— Так захотели наши боги, — прохрипел он.
Я пытал его больше суток. Потом он умер — не выдержало сердце…
Воспоминания…
…Я помню, как меня и Оллегри привели к друидам. Моего товарища они забрали сразу, меня — не хотели брать.
— Почему? — спросил я.
— Ты нам не подходишь, — ответил высокий старик в буром плаще. — На тебе печать тьмы. Будет плохо, если ты обретешь силу и дашь тьме волю в твоем сердце. Будет очень плохо.
Я заплакал. Я был всего лишь маленьким мальчиком и ничего не знал ни о каких печатях.
Другой старик, не такой суровый, сжалился надо мной.
— Кто, кроме нас, поможет ему удержать эту тьму на цепи? — спросил он своего спутника.
Они приняли меня к себе — на время — и обучали так, как остальных…
Было много воспоминаний, и я погружался в водоворот памяти, как утопающий — в морскую бездну. Мне всегда казалось, что в моей жизни есть какой-то смысл, цель, неведомая мне самому. Что-то, что сделает меня целым, даст ответы на все вопросы… Совсем скоро я умру, и за гранью смерти не увижу смысла — стану кормом для демонической твари, что поджидает свои жертвы в покинутом адском городе… Так в чем же смысл всего этого? Для чего я рождался и жил, предавал и ненавидел, боролся за свою жизнь на долгом пути сквозь Алмазные Княжества и Речное Королевство?.. Зачем, для чего?.. Только для того, чтобы привести в мир горбатого демона в маске?.. Я не хотел в это верить. Я искал смысл, но не находил его. Я так и не обрел целостности, и все мои вопросы так и останутся только вопросами…
Я не знаю, как долго он находился рядом — я совершенно не ощущал его присутствия. Вечером похолодало, подул ветер. На западе Солнце погружалось в океан, раскрашивая море и небо золотыми и алыми красками. Я повернул голову — и увидел его. Он тоже любовался закатом. Стоял на скале, опираясь на клюку, всего лишь в нескольких шагах от меня.
— Люблю смотреть, как Солнце умирает, — сообщил он.
Я молчал…
Немного позже он повернулся ко мне лицом… нет, там не было лица: только маска, нацепленная на пустоту.
— Я думаю, тебе есть о чем меня спросить, — сказал он.
Я усмехнулся. Я не ощущал страха — внутри все перегорело. Я чувствовал странную отрешенность, как будто происходившее было чем-то нереальным, какой-то картинкой или сном…
— Ты всегда был особенным, — сказал он. — Не таким, как все. Я хорошо изучил тебя, пока жил в тебе. Я рад, что ты прошел Мост и остался в живых.
Я покачал головой.
— Случайность. Если бы не вмешался Фремберг, я бы вступил на Слепую Гору в неурочное время. Я даже немного жалею, что этого не произошло.
— Тебе не следует ненавидеть меня, — произнес демон. — Разве хоть в чем-то ты можешь меня упрекнуть? Игра — это моя магия. Сейчас ты утратил ее, но благодаря ей ты вырвался из темницы, ты прошел Княжества и Речное Королевство. Я спас тебе жизнь, когда выбросил тебя в портал…
— Перестань. Ты отнял у меня все. Что тебе еще от меня надо?
— Ты не понимаешь, — возразил он. — Ты был обречен в любом случае. Разница в том, что та, которую ты называешь «Ночной Тенью», желала, чтобы ты прошел Мост в неурочное время.
Она отобрала часть твоих воспоминаний, и дала взамен другие — ровно столько, чтобы ты обманулся, полагая, что знаешь о ловушках книги и времени прохождения всё. После того, как ты прошел бы Игольчатый Мост, я бы воскрес в любом случае, это было уже вне твоей власти. Но ты должен был погибнуть. Однако, повторяю, я рад, что этого не произошло.
— Когда ты… поселился во мне?
— Меня вложила в твою душу Ночная Тень.
— Значит, вы заодно… — Я отвел взгляд.
— Не так, как ты думаешь. Ты полагаешь, что Тень использовала случайного человека, подвернувшегося ей под руку, но это не так. Она долго ждала твоего появления в Морфъёгульде.