— Сколько же их?!
Зеленая равнина буквально шевелилась от бесчисленных паучьих спин, ног, голов, блеска оружия наиболее цивилизованных вояк. А на траве за ними оставалась мерно колышущаяся, как пух под ветром, серо-седая паутина.
— Считать их — не твоя забота, — отозвался Ким. Кивнул на Ростика: — Это его дело.
— Драться всем придется, — вздохнула девушка и больше за все время разведки никто не слышал от нее ни слова.
Пролетая над равниной, залитой теперь пауками, Рост даже не пытался сосчитать, сколько же их осталось после авангардных боев с насекомыми. Он просто смотрел, иногда помогал Киму на рычагах, иногда зевал, поглядывал на солнце и на тень от их антиграва, летевшую по земле под ними. Но к вечеру, когда они взяли курс на Центральную крепость, у него сложилась вполне определенная цифра. Откуда она взялась, он не мог объяснить, но почему-то был в ней уверен. О чем и известил друга:
— Ким, а ведь их осталось не больше трехсот тридцати тысяч. Здорово они проредились за время марша вокруг нашего континента!
— Не так уж и здорово, — буркнул Ким.
— Потеряли каждого пятого, а то и больше — очень хорошая для нас новость.
— Думаешь, богомолы так поработали?
— Не только, видимо, сами ослабевших приканчивали. Или вернулся кто-нибудь назад, хотя… Нет, вернувшихся скорее всего не было.
Гравилет прошел дальше к Перекопу. Ким даже кружить не стал, чтобы обнаружить последние отряды пауков, просто повернул на северо-запад, чтобы выйти к крепости.
Или вернулся кто-нибудь назад, хотя… Нет, вернувшихся скорее всего не было.
Гравилет прошел дальше к Перекопу. Ким даже кружить не стал, чтобы обнаружить последние отряды пауков, просто повернул на северо-запад, чтобы выйти к крепости.
Садились уже в темноте. Наверное, это и помешало им рассмотреть сплошную стену пауков, образовавшуюся перед отравленным валом. И тотчас к ним подошел Степан Лукич Горячев, Каменщик, как привык величать его Ростик еще по сидению в подвалах больницы во время первого борыма. Он был грустен, у него руки и губы подрагивали, он даже не сразу сказал то, что собирался. А новость у него действительно оказалась печальной:
— Достальский погиб.
— Что? — не понял Ким. Ему, как, вероятно, и многим другим, капитан Достальский казался бес смертным. — Ты что говоришь?
— То и говорю — погиб он.
— Как? — суховато спросил Ростик.
— Пауки, пока не разобрались, что мы тут «алмазных звезд» накололи на колышки, ломанулись со всей дури… И прорвались… Немного их и вышло сюда, на нашу сторону, но мы не ожидали. Достальский занервничал, собрал кого мог в крепости, бросился перехватывать… — Лукич опустил голову. — Оказалось, пауки на ногах этой отравы притащили больше, чем нужно. Ну и пока их кончали, пока заметили… Все, кто был в первых рядах, кто между ними носился, добивая уже раненных, потравились.
— Сколько? — тихо спросил Ростик.
— Человек сто пятьдесят, да еще столько же отправили в тыл. Может, их хоть как-то выходят… Чертанов сказал, что это возможно.
Девочка, которую они брали с собой вместо стрелка, заскрипела зубами, сдерживая слезы. Наверное, для нее это все было слишком страшно, ей вообще было не место на этой войне… Потому что солдат не только стреляет, он должен еще обрасти какой-то корой, чтобы пережить смерть друзей.
— Почему их не остановили летунами? — спросил, наконец, Ким.
— Не успели, да и немного их показалось вначале-то, не больше пары тысяч, многие без ружей, ну и решили, что… Сами управимся.
— Командует теперь Антон? — спросил Ким.
— Достальский приказал передать командование тебе, — Лукич посмотрел на Ростика. — Какие будут приказания, командир?
Рост набрал побольше воздуха, но что ему следует теперь делать, не знал. Только и спросил:
— Похоронили?
— Всех и сразу же, — ответил Каменщик. — Команда Бабурина в химкомплектах… И тех пауков, которых мы там… завалили, тоже отволокли ближе к Перекопу. Но ходить в том месте все равно теперь нельзя.
— Отравленный вал следует обозначить колышками, хотя бы с нашей стороны, чтобы в горячке боя…
— Сделаю, — кивнул Горячев. — Хотя в бою скорее всего собьют их, и снова станет непонятно, докуда отрава протянулась… Еще что?
Рост сосредоточился. Он теперь был командиром этой крепости, на нем лежала ответственность за всех людей, которые тут находились.
Первой его мыслью было простое соображение, что, если бы он не улетел на разведку, он бы такой глупости, как добивание уже потравленных пауков, не допустил. А вот вторая его идея… Он поднял голову.
— Ким, помоги мне, нужно обойти посты, все, что стоят поблизости от крепости… Их следует предупредить, что сегодня ночью подойдет подкрепление
— Какое такое подкрепление? — Ким устал не меньше, чем бурлак — То самое, которое аглоры пригонят.
— Откуда ты знаешь об этом подкреплении? — подозрительно спросил Акимыч. — И сколько их будет?
— Сколько — не знаю. Но это неважно. Они будут, и, пожалуй, их будет немало… Горячев, знаешь что, передай-ка по всему ряду наших, что стоят вдоль отравленного вала, что они подойдут.
— Связь-то мы почти наладили, — почесал лысину Каменщик, — да вот только поймут ли нас? Подкрепление, которое никто не ждет…