Ну, конечно! Раз самый простой способ, значит, я обязательно по нему пойду. Ню-ню. Только вот Ксефон забыл, что я не идиот, и понимаю, что самый простой путь не значит лучший.
Тут, на миг отвлекшись от занимательной болтовни Ксефона, я обнаружил, что в комнате нет Алеши. Котенок мирно дремал на кресле, а самого мальчика не было. Эй, так не честно!!! Я так не играю! Почему он не взял котенка?! Но, оказывается, не один я заметил отсутствие Алеши. Это обнаружил и священник, хотя его, похоже, исчезновение мальчика ничуть не встревожило. Он только с тревогой посматривал на дверь. Ксефон же продолжал что-то монотонно бубнить по поводу моего коварства, когда дверь открылась, и в комнату вошел Алеша с отцом. Мальчик хоть и продолжал сторониться отца, но уже не шарахался от него в сторону. А Виктор Николаевич смотрел на сына так, как обычно смотрят на очень хрупкую и дорогую вещь, когда чуть сожмешь и расколешь. Было видно, что ему хочется поговорить, но он боится разрушить только-только наметившийся контакт.
— Есть!!! — вскричал я, подпрыгивая на месте. Альена с испугом шарахнулась от меня в сторону, а потом обругала.
— Придурок, — резюмировала она.
— Ага, — согласился я, — но придурок гениальный! Как ловко я все провернул! Теперь главное, чтобы этот папаша чего не отколол. Например, чтобы не напился снова.
— Это я могу организовать. Пить ему точно не захочется.
Я хмуро посмотрел на Альену.
— Помнишь про герметичную комнату?
— Да что ты мне этой герметичной комнатой все в нос тычешь?!
— А то! Те проблемы, которые люди могут решить сами, должны ими и решаться.
— Помнишь про герметичную комнату?
— Да что ты мне этой герметичной комнатой все в нос тычешь?!
— А то! Те проблемы, которые люди могут решить сами, должны ими и решаться. Или ты так не любишь Виктора Николаевича, что способна на подобное?
— А при чем тут моя любовь?! — Изумилась Альена.
— А при том! Что, по-твоему, будет больше цениться на Весах Справедливости: его добровольный отказ от выпивки ради сына или же его отказ при твоем вмешательстве? Впрочем, возможно, ты настолько не веришь в этого человека, что ему действительно стоит немного помочь…
— Да поняла я, поняла! — вскричала Альена. — Ненавижу, когда ты прав. Тяжко знать, что ты можешь помочь человеку и не иметь права этого делать!
— А ты поплачь. Легче станет. Вы же, девчонки, это любите.
— Эзергиль!!!
Я мысленно улыбнулся. Всего то и требовалось разозлить ее, чтобы отвлечь от грустных мыслей. Одно замечание и она снова в форме. Вон как глаза сверкают.
— А что, не так?
— Сейчас в лоб дам!
Она может. Вот ведь, ангелочек.
— Извиниться?
— Обойдусь, — фыркнула Альена. — Наверняка извиняясь будешь держать фигу в кармане.
— А вот и нет! — совершенно честно отозвался я. В конце концов, честность всегда важна. Тем более при общении с ангелами. Я ведь собирался держать не одну фигу, а две. Но разве ей это объяснишь? Не поймет-с. Ангел.
Альена лишь фыркнула на мое оправдание и снова вернулась к созерцанию того, что происходит в комнате. А там, собственно, уже ничего и не происходило. Священник довольно настойчиво выпроваживал Ксефона. Тот упирался. В конце концов, отцу Федору все надоело, и он просто благословил дом, после чего Ксефон выскочил из него пулей, ругая на все корки «ненормального святошу». А мой шар лопнул. Я выругался.
— И что теперь? — поинтересовалась Альена.
Я задумчиво оглядел девчонку с ног до головы. Альена поежилась и подозрительно покосилась на меня.
— Ты чего это на меня так смотришь?
Я поднялся и обошел Альену по кругу. Девочка слегка попятилась.
— Ты чего задумал? Имей в виду, я в твоих пакостях не участвую! И вообще, мне даже общаться с тобой нельзя! И… и… это… вообще…
— Ты Алеше помочь хочешь?
— Конечно!
— Значит, нам надо знать, что происходит в доме.
— Ну… да.
— А я теперь, после того, как священник благословил дом, уже не смогу в него пробиться. И ничего не смогу сделать.
— Правда?
— Не притворяйся идиоткой! Ты прекрасно все понимаешь.
— Ну, а я-то при чем тут?
— А при том! Ты сделаешь еще один шар, и теперь будешь смотреть сама. Для тебя все эти благословления ничего не значат. Только сил прибавляют. Если, конечно, они сделаны от чистого сердца. А судя по тому, с какой силой меня вышвырнуло из дома, сделано оно было именно так.
— Но у меня не получится! Мы это еще не проходили!!! Я не умею!!!!
— Научу!
— Я…
— А ну, цыц! Слушай меня! — Как ни странно, но после моего окрика Альена действительно замолчала.
— На самом деле тут ничего сложного нет. Путеводную нить я тебе покажу, а вот пройти сквозь заслон ты должна будешь сама. Меня к дому даже близко не подпустят. Поняла?
Альена кивнула.
— У меня все равно не получится.
— А вот это брось! Сама ведь говорила, что главное поверить в себя! Вот и верь, черт возьми, в себя!
— Я постараюсь…
— А вот стараться не надо! Просто сделай!
Альена сердито запыхтела, но послушно принялась за дело, внимательно слушая мои наставления. Минут через пять она в отчаянии откинулась к стволу дерева.
— Ничего у меня не получается, — безнадежно буркнула она.
Я задумчиво посмотрел на нее, кусая губы.
— Есть у меня одна мысль… — начал я.