Альена неуверенно посмотрела на плачущего мальчика. Потом на меня.
— Мне бы не хотелось оставлять его одного в таком состоянии.
— Если его решение твердо, то пусть для него это будет последнее испытание. Вспомни: «Сказав сие, Иисус вышел с учениками Своими за поток Кедрон, где был сад, в который вошел Сам и ученики его». Он знал, что его ожидает в этом саду. Мог уйти. Но Он выбрал другой путь.
— И что? — нахохлилась Альена.
Я обернулся к Алеше.
— Ничего. У каждого может быть свой Гефсиманский сад. Оставь его сейчас. Он свой путь выбрал. Мы в данный момент здесь лишние. А Алеша… он или укрепится в своем решении, или раскается. Посмотрим.
Альена тоже посмотрела на Алешу.
— Он не раскается.
Я кивнул.
— Я тоже так думаю. А теперь пойдем. Мне кажется, что нам стоит посмотреть, что собирается делать Ксефон.
Ксефона отыскать было нетрудно. Тот даже и не старался замаскировать свое присутствие. Вернее, маскировал он его только от людей. А для нас с Альеной его вопли разносились по всему лесу.
— Я победил! — вопил он. — Ну, Эзергиль, что ты сейчас скажешь?!
Мы с Альеной недоуменно переглянулись и бросились вперед.
Ксефон стоял на какой-то поляне в лесу и кричал, каждый раз оглядываясь вокруг.
— Эй, Эзергиль!!! Ты здесь или где?! Слышишь меня?! Я победил тебя!!!
— Ну, победил, победил, — вяло отозвался я. — Конечно же, ты победил. Алеша же совершенно тут ни при чем.
Впрочем, я постарался сделать так, чтобы Ксефон меня не расслышал. Попадаться ему на глаза сейчас совершенно не входило в мои планы. Да я просто и не смог бы выглядеть удрученным, как полагалось проигравшему.
Ксефон, наконец, утомившись вопить, сплюнул.
— Вот всегда так. Когда какую пакость мне сделать, вот он. Сразу тут. А как проиграл, так в кусты. Боится даже на глаза мне попадаться.
Я посмотрел в спину Ксефону.
— Я с тобой позже поговорю, — пообещал я. — И на глаза тебе попадусь. На комиссии по летней практике. Там я тебе объясню, кто кому боялся попадаться на глаза.
Альена покачала головой.
— Нельзя же быть таким, Эзергиль. В конце концов, Ксефон свое уже получил.
— Каждому отмерится его мерой. Я не заставлял Ксефона желать моего унижения. Он сам этого хочет. Он это получит. Альена, прости, но это наши внутренние дела.
Альена пробурчала что-то нелицеприятное по поводу чертей, ада и меня с Ксефоном персонально. Я счел за лучшее сделать вид, что не расслышал.
Ксефон тем временем вышел на проселочную дорогу, ведущую, как я знал, в ближайший поселок. Точнее поселок городского типа. Именно оттуда в свое время мы вместе с Альеной и выдвинулись к даче Павла Константиновича. Хм… выдвинулись… Звучит как военная сводка. Впрочем… а почему бы и нет? В конце концов, чем у нас не бой? Ладно, неважно.
Ксефон, совершенно не маскируясь, бежал по улице небольшого городка… или поселка. Фиг тут у людей разберешься. Меня, конечно, это мало волновало, но все же надо же определяться с названием? А то «поселок городского типа». Что это за городской тип, именем которого назван поселок? Тогда почему так невежливо? Или этот тип обеспечивает этому поселку «крышу»? Совершенно непонятно.
Ксефон же, тем временем забежал в какую-то забегаловку, на крыше которой красовалась гордая вывеска «пиво». Ну конечно, где же еще нашим героям быть? Как я и ожидал, там находился и Михаил Леонидович, и его подельни… э-э… бывшие сослуживцы. Правда, как я успел заметить, они практически не пили. К ним, сверкая радостной улыбкой, и направился Ксефон.
— Я победил! — скромно крикнул он. — Вы слышите?! Я победил!!!
На него посмотрели слегка удивленно все, кто находился в баре. Михаил Леонидович сориентировался первым. Чертыхнувшись, он ухватил Ксефона за руку и вытащил его из помещения. За ним немедленно двинулись и Владимир с Семеном. Григорий Иванович слегка задержался, скорее от растерянности, чем по необходимости. Видно, он еще не привык к довольно слаженным действиям команды Михаила.
Затащив Ксефона за какие-то сараи, Михаил встряхнул его.
— Чего орешь? Толком сказать можешь?
Ксефон усмехнулся.
— А чего тут говорить? Этот придурок Эзергиль…
Придурок? Я зловеще усмехнулся. Посмотрим, кто из нас придурок.
— …подвалил к Алеше с предложением помощи. Типа я тебя выручаю, а ты подставляешь своих друзей. — Ксефон с усмешкой рассказал о том, что услышал от Алеши. Михаил нахмурился.
— Ксефон с усмешкой рассказал о том, что услышал от Алеши. Михаил нахмурился. Григорий Иванович задумчиво отвернулся.
— Говоришь, он отказался от этого предложения? — с какой-то странной интонацией поинтересовался художник у Ксефона.
— Ну. Говорю же, придурок. Вы, люди, все какие-то чокнутые. Вот зачем лезете туда? Какое ваше дело до всего этого? Даже лучше, если этот мальчишка раньше погибнет. Быстрее в рай попадет. А так еще в жизни и оступиться может.
— Говоришь, лучше? — поинтересовался Михаил. Будь я на месте Ксефона, то после фразы, сказанной таким тоном, немедленно заткнулся бы и постарался побыстрее исчезнуть. Но Ксефон был слишком опьянен своей победой, чтобы услышать предупреждение.
— Ну конечно. И вам проще.
Тут вмешался Владимир.
— Слушай, ты… — видно было с каким трудом удержался Владимир от эпитета. — Давай, ты нам самим предоставишь решать, что для нас лучше, а что хуже.