Алеша насупился.
— Ну, предупреждал.
— И что ты сделал? Ты, конечно же, меня послушал и отказал одному бестолковому и наглому типу, который за просто так подарил тебе чемодан с деньгами.
— Ну-у-у…
— Не отказал, — кивнул я. — Так в чем ты меня обвиняешь? В том, что не смог придумать толковое объяснение появлению денег? Кстати, что этому Павлу Николаевичу от тебя надо?
— Какому Павлу Николаевичу?
— Который в очках и кому принадлежит эта дачка. Чего он хотел?
— А то ты не знаешь, — нахмурился Алеша.
— Знаю. Хочу от тебя услышать.
— Что надо, что надо… Требует, чтобы я рассказал, где нашел этот чемодан. Сказал, что до завтрашнего утра мне дает подумать. Потом, сказал, плохо мне будет.
Я сочувственно покивал.
— Да. А он ведь действительно может плохо сделать. Я тут почитал о нем… своего врага живьем приказал в бочку засмолить, а к бочке груз привязал и в озеро. Читал сказку о царе Салтане? Вот и он, видать, читал.
Алеша побледнел и с ужасом уставился на меня. С другой стороны на меня яростно взирала Альена, многозначительно потирая кулак. Вот ведь… ангелочек мне попался. Живым останешься — рад будешь. Алеша попытался ответить что-то, но голос ему изменил и он только беззвучно рот разевал. Я же сделал вид, что испуга его не замечаю.
— Или вот другой его соперник. Между прочим, бывший друг. От смерти когда-то Павла Николаевича спас. Но, как видишь, эта заслуга ему не ничуть помогла. Так вот, этого друга он вообще велел…
Алеша вдруг громко всхлипнул и закрыл уши.
— Заткнись!!! — чуть ли не заорал он.
О том, чтобы заглушить все крики, я позаботился заранее. Так что никто в доме, кроме меня и Альены, услышать эти крики не мог. По этой причине я совершенно не мешал Алеше кричать.
— Успокоился? — поинтересовался я, когда тот на миг замолчал. — Не хочешь слушать, не надо. Так бы и сказал. Зачем орать? Я просто думал, что тебе интересно будет. Своего врага надо знать.
— Ты, вроде, говорил, что пришел мне помочь? — Алеша с надеждой посмотрел на меня.
— Что? А, да.
— Ты, вроде, говорил, что пришел мне помочь? — Алеша с надеждой посмотрел на меня.
— Что? А, да. Конечно же. Видишь ли, помочь бежать я тебе не могу. Просто не имею права. Как я уже говорил, действовать в этом мире я могу только опосредованно. Однако совет могу дать. Если ему последуешь, то спасение я тебе гарантирую. Не сто процентов, конечно, но девяносто девять целых и девяносто девять сотых.
— Какой совет?
— А? Ах да, совет. Очень простой. Сейчас встань, постучись в дверь и скажи, что все расскажешь. Скажешь, где нашел деньги. Когда же тебя отведут к Павлу Николаевичу, ты скажи, что деньги на самом деле принадлежат некоему художнику по имени Григорий Иванович. Мол, ты слышал, как он втайне продал несколько своих картин иностранцам. Сумма была на самом деле около трех миллионов. Эти же два ты стащил у него.
— Что?!
— А что? Что такого? Они, понятно, обыщут дом художника еще раз более внимательно. Найдут там еще один миллион. Тут мне можешь поверить — этот миллион они там найдут. Об этом я позабочусь. Ну, а дальше дело техники. Кстати, попутно, я могу выполнить и другие твои пожелания. Ты же хотел, чтобы тебя все боялись? Думаю, этот Павел Константинович оценит то, как ты стащил чемодан с деньгами и что тебя никто не заподозрил. С моей помощью ты вполне можешь занять место… как бы это выразить? Тут не полк, так что сыном полка тебе не стать. А вот место сына местной братвы вакантно. Могу гарантировать, что ты его займешь.
Алеша с каким-то странным выражением смотрел на меня.
— А что будет с Григорием Ивановичем?
— А что с ним будет? Да ничего. Ну, побьют немного. В больнице полежит. Ничего страшного. Думаешь, убивать его будут? Да кому он нужен? Доход его, вроде как нелегальный. Все решат, что жаловаться он не будет. А сам по себе он не опасен.
Алеша задумался. Я замер. Замерла и Альена. Я видел, как она до крови прокусила себе губу, ожидая ответа. Мне было тяжелее. Я ничего не мог себе прокусить. Я должен быть внешне совершенно спокойным. Но какой ценой далось мне это внешнее спокойствие… Мне хотелось чуть ли не орать, чтобы он быстрее решал.
— А что с отцом Федором? — вдруг спросил мальчик.
— А что с ним? — удивился я.
— Я слышал выстрел. Когда меня уже затащили в машину. Я видел, как отец Федор бросился мне на помощь. Потом меня затащили в машину. А потом был выстрел.
Я махнул рукой.
— Нашел о чем думать. Дурак бросился под пули. Дураку дурацкая смерть.
Алеша замер.
— Смерть?
— Ну да. Зачем бросился? Ведь видел, что у бандитов пистолеты и что их больше. Все равно полез. Так кто же он как не дурак?
Алеша сидел на кровати, вытянувшись как струна, уставившись в одну точку. По щеке прокатилась слеза, но мальчик ее, похоже, даже не заметил. Он вдруг медленно повернул ко мне голову.
— Да, — безжизненным голосом сообщил он мне. — Он дурак. Он дурак, что кинулся защищать меня. Я этого не стою. Я отдал тебе душу. Так забирай ее! Но остальных оставь! А теперь уходи! Мне твоя помощь не нужна!!! Уходи!!! Пошел вон!!! — Алеша вдруг вскочил и запустил в меня подушкой с кровати. — Уходи!
От подушки я увернулся. Потом пришлось потратить некоторое время, чтобы успокоить мальчика.