В отчаянии я сел прямо на пол в уголок и с тоской посмотрел вдаль пустынного коридора министерства. Никогда не думал, что коридоры этого здания вгонят меня в такую тоску. Просидел я минут пятнадцать. Нет, я, конечно, понимал, что так можно сидеть все лето, но к решению моей проблемы это сидение меня не приблизит. Пришлось снова вставать.
Я опять помахал просвиркой.
— Гуля-гуля, посмотри, что у меня есть. Ням-ням. — Вот идиотизм. Сам себе кажусь смешным. Однако делать нечего.
Только спустя три часа мои усилия были, наконец, вознаграждены. Я брел по коридору, окончательно выбившись из сил и еле передвигая ноги. Даже звать эту неприкаянную душу сил уже не было. Без всякой надежды я просто смотрел по сторонам, когда за одним из поворотов мелькнуло знакомое свечение. Еще не веря в удачу, я бросился туда (и откуда только силы взялись), вопя во все горло:
— Эй, ты, как тебя там?! Душа, короче, подожди! Слышь?! Подожди, говорю!
От избытка чувств я кричал на родном языке, прежде чем сообразил, что душа меня просто не слышит. Вот если бы она была наша, тогда она все бы поняла. А так она еще не принадлежала нашему миру, но и Земле тоже не принадлежала. Короче, зависла между мирами. Для общения с такими созданиями необходим свой язык — межмировой. Его понимали все души мироздания. Вот когда я порадовался, что не прогуливал уроки. Я быстро сориентировался и, задыхаясь от быстрого бега, прокричал вслед:
— Многоуважаемая душа, не соблаговолите ли вы на минуту остановиться и переговорить со мной о чрезвычайно важном деле?! — Велеречиво, но я посчитал, что вежливость лишней не будет. Дядя мне всегда говорил, что вежливость способна открыть ворота любого сердца.
— Тяжко мне, — донеслось до меня.
Еще бы не тяжко. Застрять между мирами — кому будет легко.
— Вот об этом я и хотел бы с вами поговорить. Вам не хочется облегчить вашу ношу? В том смысле, не могу ли я чем помочь вам для обретения вашего покоя?
— Ты?! — тяжкий вздох-вопрос.
Я, наконец, догнал душу и замер около нее, тяжело дыша. Душа парила над полом в метре от земли и изучающе смотрела на меня. Почему-то этот взгляд меня нервировал. Я достал просвирку и выставил ее на показ, в надежде, что она привлечет внимание призрака. Однако тот никак на нее не прореагировал.
— Ну да. Видите ли, ваше присутствие нарушает гармонию…
— Где я?
— Если вы про данное конкретное место, то вы в аду. — Я опять помахал просвиркой чуть ли не перед носом призрака.
Ноль внимания.
— В аду?! Значит я грешница?
Я присмотрелся. Батюшки, так ведь это женщина. Причем не старая. Лет триста пятьдесят. Тьфу! Это же человек. Тридцать пять, я хотел сказать. Интересно. Люди же вроде дольше живут? Впрочем, для выяснения всего я здесь и нахожусь.
— Э-э, — мудро протянул я. — Я бы так не сказал. Видите ли, вы еще сами не определились, куда вам. Поэтому вы не в аду, хотя в данном случае находитесь именно здесь.
— Да? — в этом вздохе послышалось заинтересованность. — Я сама должна определить, куда мне идти — в рай или ад?
— Ну да. Что ж тут непонятного? Кто, кроме самого человека, лучше всего знает его прегрешения? Что, по-вашему, есть совесть? Это частица Его, ну вы понимаете кого, не могу произнести его имени. После смерти ваша совесть и выносит вам приговор. Наша задача — определить меру вашего наказания.
— Ваша задача?
— Ну да, наша. Чертей, то есть. Разрешите представиться, мадам, Эзергиль. На самом деле я еще не черт. Я еще учусь только. А сейчас прохожу летнюю практику в школе. Мое задание помочь вам определиться с местопребыванием. Видите ли, ваше мота… э-э… путешествие по аду, раю и Земле нарушает гармонию миров. Давайте с вами разберемся. Я покажу вам Рай и Ад, где вам понравится жить, туда я вас и провожу. — Я опять достал просвирку и поманил ею призрака. Результат прежний. Только на этот раз призрак все-таки соизволил ее заметить. Однако никакой радости не проявил.
— Не могу я уйти, — опять тяжелый вдох. — Ты сказал, что учишься?
— Ну да.
— У меня сын тоже учится в школе.
Опа, становится интересно. Кажется, сейчас я пойму, что ее держит на Земле.
— Вы любите своего сына?
— Смешной ты, — вдруг улыбнулся призрак. Хорошо так улыбнулся. Мне даже тепло стало в этих мрачных коридорах. — Какая же мать не любит своих детей?
Ну… я мог бы в качестве ответа сводить ее к некоторым котлам, где, как говорили у нас в аду, принимали баньку несколько таких, с позволения сказать, матерей. Возможно даже, не будь у меня ангела-дяди, я бы так и сделал. Но, все-таки, общение с ангелом накладывает свой отпечаток даже на черта.
— Вы правы.
— Боюсь я за него. Пропадет без меня он.
— А… э-э… у него ведь отец должен быть? Или он тоже у нас?
— Лучше бы он был у вас! — вдруг довольно эмоционально взвился призрак. — Думаю, у вас тут уже и местечко для него припасено!
Припасено-припасено… может быть. Откуда я могу это знать? Смотреть надо. Но что-то отвечать необходимо. Я постарался перевести разговор на другую тему.
— Вы понимаете, тут есть такая проблема. Вы не можете долго существовать в межмировом пространстве. Скоро вы развеетесь, и ваша душа будет потеряна для мироздания. Давайте так сделаем: вы сейчас определитесь куда пойдете, а я похлопочу, чтобы в очередь на реинкарнацию вас поставили так быстро, как можно.