— Да вы что, меня за сумасшедшего держите?!!! Вот же он сидит!!!
— Вот что, выслушивать ваши бредни у меня нет ни времени, ни желания! Или сидите спокойно, или вас выведут отсюда! Это последнее предупреждение! — Официант отошел, а Виктор Николаевич уставился на меня.
— Ты кто? Белая горячка?
— Нет. Что вы. Я ваш искренний поклонник… — Тут я осекся и уставился на муху, что ползла по столу. Нет, в том, что муха ползла по столу в ресторане, ничего необычного не было. Мало ли по каким делам она ползла? Я на нее и внимания не обратил бы, если бы не одно «но»… Это «но» было крохотной головой Ксефона, которая торчала вместо головы мухи. При виде этого мутанта я едва не расхохотался. Только с большим трудом сдержал себя. Ох, уж этот недоучка!!!
Что тут произошло, я мог понять без труда. Когда настраиваешься на зрение или слух животного, то ты видишь и слышишь так, как видят и слышат они. А это, мягко говоря, не всегда удобно. Скажем, паук привык смотреть на мир восемью глазами, но для человека это несколько экстравагантно. Да и сам вид не такой. Нет красок. Понятно, что Ксефону подобное не понравилось. Смотреть на мир глазами мухи? Кошмар. Вот он и захотел подсматривать и подслушивать так, как привык. В результате получилось то, что получилось — муха с головой черта. А поскольку настраивал муху Ксефон, то и голова получилась его. Подобного побочного эффекта Ксефон явно не учел. Видать, как обычно, прогулял тот урок, где нам об этом рассказывали.
Я аккуратно свернул со стола салфетку. Увлеченный подслушиванием, Ксефон этого действия не заметил. Я осторожно поднял свернутую салфетку… хлопок… Раздавшийся с улицы вопль пролился бальзамом на мою душу. Раз уж Ксефон настолько слился с мухой, что наградил ее своей головой, то и произошедшее с мухой отразилось на нем.
И сейчас Ксефон, подозреваю, заработал солидную шишку и синяк.
Я аккуратно спихнул труп мухи на пол.
— Не люблю мух, — пояснил я удивленному Виктору Николаевичу.
— Кто ты вообще такой? — хмуро поинтересовался он.
— Кто я? Можете называть меня Судья. И я не преувеличиваю. Я ваша Совесть.
— Вот что, Совесть, проваливай-ка ты домой…
— Вы видно еще не поняли, с кем вы имеете дело, — вежливо улыбнулся я. — Хорошо, я поясню вам кое-что. Так сказать, чтобы не было недоразумений. Вы, Виктор Николаевич Ненашев. Вам тридцать два года. Четырнадцать лет назад вы женились на Ненашевой Зое. Двенадцать лет назад у вас появился сын. В этом году умерла ваша жена. Умерла от ваших побоев, замечу…
— Лжешь!!!
— Опять вы кричите? Вас ведь выгонят. Разве вам врачи не сообщили о причине смерти? Старый ушиб селезенки. Интересно, где она этот ушиб получила? Вы не знаете?
Виктор Николаевич застонал, опустив голову на руки.
— Кто ты такой?!
Я сделал вид, что вопроса не расслышал.
— Кстати, вы ведь тогда при сыне похулиганили? Как считаете, он знает причину смерти матери? Наверное, знает. Вы вот возмущались тут, что он на родного отца с ножом кинулся… интересно, а с чем бы вы кинулись на отца, если бы знали, что он виновен в смерти матери?
— Замолчи!!!
— Ах да, еще кражи. Вот тоже любопытно. Откуда у ребенка целый чемодан с долларами? Опасная находка, вы не находите? Они ведь кому-то принадлежат. И их кто-то ищет. А папаша, вместо помощи, напивается в стельку на те самые деньги и сообщает первым встречным, что его сын нашел доллары, называет свой адрес.
— Я не…
— Ах, вы не… Придется освежить память. — Я выставил ладонь навстречу Виктору Николаевичу. — Ну же, вспоминайте. Теперь вспомнили?
— Я не… Ах, черт!!! — Виктор Николаевич с ужасом уставился на меня. — Я все им рассказал?!
— Не все. Но достаточно. И адрес ваш они знают.
— А может они не…
— Не может. Смотрите. — Я взял тарелку, на которой стояла солонка и перец. Аккуратно налил в нее водку и пододвинул Виктору Николаевичу. — Смотрите в свой любимый напиток. Загляните.
Виктор Николаевич непонимающе заглянул в блюдце. Там, как в телевизоре, он смог просмотреть и прослушать весь телефонный разговор. И сейчас сидел даже не бледный с зеленоватым оттенком.
— Ах, черт!
— Слушаю вас, повелитель! — ерничая, поклонился я.
Отец Алеши на меня не обратил внимания. Вместо этого он прямо из горла бутылки сделал гигантский глоток.
— Привычное лекарство? — сухо поинтересовался я. — Впрочем, что я вас буду отговаривать. Вот еще пиво тут есть.
— Да кто ты такой?!
— А мы с вами уже знакомы. Сегодня познакомились. Раз, два, три, вспоминай.
Виктор Николаевич вздрогнул и расширенными глазами уставился на меня.
— Это же ты сегодня был у меня! Ты велел, чтобы я заглянул под кровать сыну! Значит, ты знал о чемодане?!! И… постой… и ты сказал, что ты…
— Черт.
Совершенно верно. Эзергиль. К вашим услугам. Должен признаться, я вами восхищаюсь. Редким людям за столь короткую жизнь удается достигнуть таких высот. Убийство жены, издевательство над сыном, предательство, пьянство, кражи. Поздравляю. Знаете, когда будете у нас, попросите позвать меня. Мы с вами там мило побеседуем.
— Там — это где? — Виктор Николаевич пошел какими-то пятнами.
— Ну, там. Что тут непонятного? У нас. Кстати, я вам советую сейчас напиться.