Отец кивнул и ответил:
— Мне, право, очень неловко тревожить вас по такому пустяку, мы пытались урезонить леди Феррерс и лорда Уорика, но безрезультатно. Видите ли, эти земли были конфискованы после… — Отец запнулся и откашлялся. — После сражения при Сент-Олбансе, когда, собственно, и убили мужа Елизаветы. И теперь она не может добиться возвращения законных владений. Даже если вы, ваше величество, и считаете ее мужа предателем, то уж она-то совершенно ни в чем не виновата. Во всяком случае, свою вдовью долю Елизавета должна получить.
Король повернулся ко мне.
— Вы вписали в документ свой титул и требование вернуть земли?
— Да, — отозвалась я, протягивая королю бумагу.
Он мельком на нее взглянул.
— Я поговорю с сэром Уильямом Гастингсом и велю ему обо всем позаботиться, — пообещал Эдуард. — Он будет вашим адвокатом.
Я сидела и думала, что все и впрямь легко и просто устроится. Одним ударом я не только избавлюсь от нужды, но и получу назад свою законную собственность, а мои сыновья — законное наследство; я больше не буду ощущать себя бременем в семье. А если кто-то вздумает просить моей руки, я окажусь достойной невестой с приданым, а не объектом для проявления милосердия и благотворительности. И мне не нужно будет испытывать благодарность мужу только за то, что он пожелал взять меня, вдову-бесприданницу, в жены. Не нужно будет перед ним унижаться.
— О, сир, как вы милосердны! — воскликнул отец.
Он вздохнул с облегчением и кивнул мне.
Разумеется, я тут же послушно встала, склонилась перед королем в глубоком реверансе и пылко промолвила:
— Благодарю вас, ваша милость, это так много для меня значит!
— Я и впредь постараюсь править по справедливости, — заявил Эдуард, глядя на моего отца. — Мне бы очень не хотелось, чтобы кто-то из моих соотечественников пострадал из-за того, что английский трон теперь занят мной.
Отец с явным усилием заставил себя промолчать: я видела, как ему хотелось возразить, что многие из соотечественников короля уже и так достаточно настрадались.
— Еще вина? — мгновенно вмешалась моя мать. — Вам, ваша милость? Тебе, муж мой?
— Нет, — отказался король, — мне пора. Мы набираем и экипируем войско по всему Нортгемптону.
Он встал, резко оттолкнув стул, и все мы — мой отец, братья, мать, сестры и я — тут же вскочили, точно марионетки: раз король стоит, мы не можем сидеть.
— Не угодно ли вам, леди Елизавета, немного проводить меня и показать сад?
— Для меня это большая честь, ваше величество, — смиренно произнесла я.
Мой отец уже открыл рот, явно намереваясь предложить в сопровождающие себя, но мать его опередила.
— Да-да, пойди, Елизавета, прогуляйся, — сказала она.
И мы с Эдуардом моментально вышли из столовой.
Так приятно оказаться на солнце после затемненного зала. Было тепло, как летом. Король предложил мне опереться о его руку, мы неторопливо спустились по лестнице в сад и тут же молча сплели пальцы. Я выбрала тропинку, ведущую вокруг нашего небольшого, но весьма густого сада; мы шагали, любуясь аккуратно подстриженной зеленой изгородью и белыми камешками под ногами, хотя я, если честно, почти ничего перед собой не видела. Король все сильнее прижимал к себе мою руку, я чувствовала тепло его тела. По воздуху разлился аромат лаванды, которая начинала цвести; ее запах был одновременно и сладким, как у цветов померанца, и острым, как у лимона.
— У меня совсем мало времени, — сообщил Эдуард.
По воздуху разлился аромат лаванды, которая начинала цвести; ее запах был одновременно и сладким, как у цветов померанца, и острым, как у лимона.
— У меня совсем мало времени, — сообщил Эдуард. — Сомерсет и Перси собирают против меня войска. Судя по всему, и сам Генрих намерен оставить наконец свой замок и возглавить армию, если, конечно, будет в здравом уме и сможет ею командовать. Бедняга. Говорят, что нынче он ведет себя вполне нормально, но ведь его рассудок может в любую минуту снова помрачиться. А Маргарита наверняка готовит высадку французской армии на побережье Англии, так что нам на своей родной земле еще и с французами воевать придется.
— Я стану за вас молиться! — горячо пообещала я.
— Смерть всегда ходит рядом, — серьезно и грустно заметил Эдуард. — Смерть — постоянная спутница любого правителя, который вынужден был добыть свою корону на поле брани, а после — вновь и вновь отправляться на битвы.
Король остановился, и я, разумеется, тоже. В саду было тихо, лишь какая-то птичка пела в густых ветвях деревьев. Лицо Эдуарда омрачилось.
— Могу ли я этой ночью послать своего мальчика-пажа, чтобы он проводил тебя ко мне? — вдруг тихо спросил он. — Я сгораю от страсти к вам, леди Елизавета Грей! Никогда еще я не желал так ни одну женщину! Ответь, ты придешь ко мне? Я обращаюсь к тебе не как король и даже не как воин, которому завтра предстоит смертельно опасное сражение, а как самый обычный мужчина, взывающий к прекрасной даме. К самой прекрасной из тех, кто встречался ему в жизни. Умоляю, не отказывай! Ведь это, возможно, мое последнее желание. Так ты придешь сегодня?
Я покачала головой.
— Простите, ваша милость, но я честная женщина.