ЯНВАРЬ 1477 ГОДА
Мы еще оплакивали Изабеллу, когда Георг, едва успев похоронить жену и задуть свечи, явился к нам во дворец — напыщенный и полный мыслей о новом браке. На этот раз он целился высоко. Карл Бургундский, супруг Маргариты Йоркской, сестры Эдуарда, погиб во время сражения, и его дочь от первого брака, герцогиня Мария, стала наследницей одного из самых богатых герцогств мира.
Маргарита Бургундская, всегда остававшаяся сторонницей Йорков, была, как и все прочие члены ее семьи, фатально слепа по отношению к просчетам и недостаткам своих родственников, а потому решила, что ее брат Георг, так «удачно» вновь ставший холостяком, должен жениться на ее падчерице. Маргарита явно куда больше заботилась об интересах своего брата, чем о Марии Бургундской, которая после смерти отца находилась под ее опекой. Так, во всяком случае, казалось мне. Георг, естественно, мгновенно загорелся этой идеей и стал строить честолюбивые планы. Он объявил Эдуарду, что женится либо на Марии Бургундской, либо на принцессе Шотландской.
— Но это совершенно недопустимо, — сказал Эдуард в разговоре со мной. — Георг и так весьма ненадежен, хотя и получает от меня огромные средства, будучи герцогом. А уж если он станет богат и независим как принц, получив гигантское наследство Марии Бургундской, то нам и впрямь будет грозить реальная опасность. А уж если Георг воцарится в Шотландии, только подумай, какие беды нам могут грозить. Боже мой! Если он действительно женится на Марии, то там, в Бургундии, он прямо-таки изведет Маргариту своими выходками и угрозами. Она ведь только что овдовела, а ее падчерица, бедняжка, только что потеряла отца. Да я скорее пошлю к ним дикого волка, чем Георга!
ВЕСНА 1477 ГОДА
Получив отказ, Георг долго дулся, размышляя, почему брат так повел себя, а потом до нас дошли некие возмутительные новости, которые показались нам настолько невероятными, что сначала мы сочли их просто слухами, причем сильно преувеличенными, поскольку это никак не могло быть правдой. Георг вдруг заявил, что Изабелла умерла вовсе не от родовой горячки, а была отравлена. И он якобы уже нашел отравителя и бросил его в тюрьму.
— Быть такого не может! — возмущалась я. — Он что, совсем с ума сошел? Кому могло в голову прийти хоть чем-то навредить бедняжке Изабелле? Кого это он там арестовал? И с какой стати?
— И не просто арестовал, — сокрушенно произнес Эдуард, держа в руке письмо, — а совершил нечто куда более страшное. — Мой муж явно был потрясен полученным посланием. — Ты права: Георг, видимо, совсем спятил. Он поволок эту несчастную служанку в суд, приказал судьям признать ее виновной в убийстве Изабеллы и заставил отрубить ей голову. Служанку уже казнили — для этого оказалось достаточно одного лишь слова Георга, будто у нас в стране и законов никаких нет, высшая власть — это Георг, и ни законы, ни даже сам король ему не указ. Словно это он правит моим королевством и я сам позволил установить в Англии тиранию!
— Кто она? Кто? — спросила я настороженно.
— Кто эта несчастная служанка?
— Ее звали Анкаретта Тюиньо, — заглянув в письмо, ответил Эдуард. — Судья пишет, что Георг запугал их, что он прямо-таки силой заставил их вынести бедняжке суровый приговор, хотя против нее не было никаких улик или свидетельств — только обвинение, выдвинутое самим Георгом. Судья и адвокаты не осмелились ему перечить, и он велел им послать на смерть бедную женщину. Он обвинил эту несчастную в отравлении, в колдовстве и в том, что она прислужница настоящей ведьмы. — Эдуард оторвал глаза от бумаги и вопросительно посмотрел на мое побелевшее лицо. — Настоящей ведьмы? Тебе что-нибудь известно об этой женщине, Елизавета?
— Анкаретта была моей шпионкой в доме у Георга, — тут же призналась я. — Но это все. Разумеется, у меня не было ни малейшей необходимости травить бедную маленькую Изабеллу. Да и что бы мне это дало? А уж обвинение Анкаретты в колдовстве — полная чепуха! Да и зачем прибегать к колдовству? Да, мне никогда не нравились ни Изабелла, ни ее сестра, но я не желала зла ни той ни другой.
Эдуард кивнул.
— Верю. И ты, конечно же, не травила Изабеллу. Но выяснил ли Георг, что та женщина, которую он казнил, была у тебя на содержании?
— Возможно. Возможно. Иначе с чего бы он выбрал именно ее? Чем еще она могла вызвать у него столь сильное недовольство? Может, это его предупреждение мне? Или даже угроза?
Эдуард швырнул письмо на стол.
— Бог его знает! На что Георг надеялся? Чего хотел добиться, убивая несчастную служанку? Породить новую порцию сплетен? Причинить нам дополнительные неприятности? Нет, придется с ним что-то делать, Елизавета. Я не могу допустить, чтобы это продолжалось.
— И как же ты поступишь?
— У Георга имеется небольшая группа личных советников: это очень опасные, вечно всем недовольные люди. Один из них, это совершенно точно, практикующий колдун-предсказатель, если не хуже. Я этих людей арестую и прикажу возбудить против них судебный процесс. Я сделаю с его людьми то, что он сделал с твоей Анкареттой. Пусть это станет ему предостережением. Он не может безнаказанно бросать вызов нам или тем, кто нам служит; он должен понять, что сильно рискует, поступая так. Надеюсь, у него хватит на это ума.