Эдвард и Ричард, вернувшиеся в этот и впрямь довольно затруднительный момент, явно чувствовали себя несколько растерянными, и нам пришлось поспешно пояснить им, что мир за последние несколько минут перевернулся вверх ногами. Однако братья справились с ситуацией куда лучше, чем можно было себе представить, и даже умудрились вовремя закрыть рты. Они скромно стояли рядом со мной и отцом, и люди воспринимали наше растерянное молчание как проявление затаенной, но спокойной гордости. На самом же деле мы ощущали себя полными идиотами, хоть и старались вести себя любезно и обходительно. Ты просто представить не можешь, какой после слов короля поднялся крик и гвалт, какие посыпались жалобы! Хотя никто, насколько я слышал, не осмелился на речи о том, что король, дескать, слишком низко пал; впрочем, не сомневаюсь, у меня за спиной и в кулуарах многие выражали именно такое мнение, да и сейчас его придерживаются.
Между тем сам король, высоко подняв свою светловолосую голову, весьма откровенно поведал собравшимся, как был заключен его брак с тобой. Затем мы с отцом подошли и встали по обе стороны от него, а наши братья выстроились у нас за спиной; никто не мог бы отрицать, что мы являемся очень красивым семейством; во всяком случае, все мужчины в нашем роду весьма высокие и стройные. В общем, дело сделано, поздно было отрицать свершившийся факт. Так что ты с полным правом можешь передать матери, что затеянная ею крупная игра и впрямь принесла немалый выигрыш: ты станешь королевой Англии, а мы — частью королевской семьи, даже если никому в Англии не хочется видеть нас в этом качестве.
Отец держал рот на замке, пока мы не оказались достаточно далеко от зала Совета, но все это время прямо-таки сгорал от нетерпения. Клянусь, глаза у него чуть не выскочили из орбит, да и сам он едва не лопнул, пока мы добирались до дома! Но как только мы переступили порог, я ответил на все его вопросы и обо всем рассказал более обстоятельно — насколько, разумеется, это известно мне самому. Теперь отец страшно негодует: почему от него скрыли женитьбу, ведь он-то устроил бы все наилучшим образом, максимально осторожно и осмотрительно. Впрочем, он понимает, что стал тестем короля Англии, и, я думаю, простит вас с мамой за то, что вы применяли свои женские хитрости втайне от него. После этого наши братья дружно куда-то удалились и здорово напились в кредит — наверное, на их месте так поступил бы каждый. Лайонел теперь клянется, что непременно станет Папой Римским.
Твой новый муж явно ошарашен поднявшимся шумом, и ему теперь будет очень трудно помириться со своим прежним наставником. Сегодня вечером лорд Уорик отказался с ним обедать, да и вообще может стать для него весьма опасным врагом. Зато нам предстоит обедать с королем, и наши с ним интересы полностью совпадают. Мир действительно переменился, по крайней мере для нас, Риверсов, и мы, возможно, так поднимемся, что прямо-таки поплывем в небесах над холмами. Теперь мы стали страстными поклонниками Йорков, так что не удивляйся, если отец прикажет устроить зеленые изгороди в нашем поместье сплошь из белых роз да еще и к шляпе этот цветок приколет. Передай матери, что, какой бы магией во имя осуществления своих планов она ни пользовалась, безусловно, она заслуживает самого восторженного восхищения не только со стороны своего мужа, но и сыновей. Впрочем, если всему виной не волшебство, а лишь твоя красота, это ничуть не умаляет нашего восхищения вами!
Тебе теперь следует прибыть сюда, в Рединг, и предстать перед королевским двором. Приказ короля будет отослан завтра. Сестрица, я тебя предупреждаю и прошу: оденься как можно скромнее и возьми с собой самый маленький эскорт. Разумеется, это завистников не успокоит, но нам не стоит еще больше осложнять обстановку, она и так достаточно накалена. Теперь мы стали врагами почти всем знатным семьям королевства. И даже те, с которыми мы вовсе не знакомы, будут проклинать выпавшую нам удачу и желать скорейшего падения. Честолюбивые отцы, имеющие хорошеньких дочерей, никогда не простят тебе брака с Эдуардом! Нам до конца жизни придется быть начеку. Благодаря тебе, сестра, мы обретаем огромные возможности, но одновременно подвергаем себя серьезному риску. Я, например, став шурином английского короля, теперь более всего мечтаю спокойно дожить до старости и умереть в собственной постели, пребывая в мире со всеми.
Твой брат Энтони.
А пока что — то есть до моей мирной кончины — я, пожалуй, попрошу своего зятя сделать меня герцогом.
Моя мать так тщательно планировала нашу поездку в Рединг и представление всего нашего семейства Эдуарду, словно сама являлась королевой-воительницей. Каждому родственнику, который мог бы что-то получить от нашего возвышения или же поспособствовать укреплению новых позиций, занятых Риверсами в обществе, мать отправила поистине командирский приказ прибыть в Лондон на мою коронацию.
Приглашены были даже бургундские родственники по материнской линии. Мать считала, что именно они более всего свидетельствуют о моем знатном, поистине королевском происхождении, доказать которое было нам особенно необходимо; и потом, в нашем неустойчивом мире иметь за границей могущественных родственников в высшей степени полезно — как для поддержки, так и на случай бегства.
Мать даже начала составлять список подходящих женихов и невест для моих сестер и братьев, а также выбирать тех отпрысков знатных семейств, которых — в своих интересах, разумеется, — можно было бы взять под опеку и вырастить в королевской детской. Мать отлично знала — и уже начала учить этому меня, — как происходит при английском дворе распределение должностей и земельных владений. С этим механизмом она неплохо ознакомилась, поскольку в первый раз была замужем за членом королевской семьи герцогом Бедфордом и являлась тогда второй дамой в королевстве после самой королевы из династии Ланкастеров. Впрочем, и теперь матери предстояло стать второй дамой в королевстве, но уже после меня, королевы из династии Йорков. В общем, никто лучше моей матери не умел возделывать ту благодатную пашню, которая называется в Англии королевской властью.