— Это ты зря! Своих надо подкармливать!
— Ты ему предложи! — усмехнулся Ласковин.- Когда в зале встретимся. А я погляжу, как он тебя с говном смешает!
— Кто говорит о деньгах? — удивился Митяев.- Давай ему информацию сольем? Хотя бы на тех же велесовских…
— А не западло? — усомнился Ласковин.
— Перестань! Кто они нам? Да никто! А Саэтдинов — наш кореш еще с сопливых времен!
— Тоже правильно,- согласился Ласковин.- Ладно, поехали. А то еще застрянем в какой-нибудь пробке!
— Крутая больничка,- заметил Матвеев, когда они покинули Центр.- Просто как в западном сериале.
— С ума сойти, сколько это стоит! — В Даше проснулся бухгалтер.
— Интересно, откуда у них такие бабки?
— Спонсоры.
— Ха!
— А вот ты зря иронизируешь! У них учредитель — фонд какого-то Потмакова. На входе написано. Я сейчас вспомнила: в конце прошлого года мы им тридцать тысяч перевели. В валюте. Я еще думала, что это просто Альбина деньги обналичивает, а выходит — вон куда.
— А мы — куда? — спросил Юра.
— А куда ты хочешь?
Юра тут же притянул ее к себе:
— Угадай!
— Маньяк! — игриво сказала Даша.- Сексуальный. Пойдем лучше искупаемся. А потом — в центр. Погуляем. Знаешь, как по-украински сексуальный маньяк?
— Как?
— Злыдень писюкатый!
Юра засмеялся.
— Это мне Витька рассказал, наш охранник.
— Клеил тебя небось?
— Еще чего! Они у Митяева по струночке ходят. Чуть что — штраф. Второе предупреждение — порка…
— Чего? — удивился Юра.
— Порка. Аля говорит, он это у казаков перенял. Слушай, ну его, Митяева. И так мне Альбина им все уши прожужжала. Давай о приятном. О твоих экзаменах, например…
Когда три друга подъехали к месту побоища, большое начальство уже успело отбыть. Но эксперты еще работали. Саэтдинов назвался, и их беспрепятственно пропустили через оцепление. Зрелище впечатляло. Вокруг порванного пулями и осколками микроавтобуса громоздились окровавленные тела. Живых не было. Каждому, даже заведомо мертвому, влепили по пуле в голову.
— Сдается мне,- задумчиво проговорил Ласковин,- покойничков-то побольше было, чем восемь.
Рустам направился к коллегам, а Ласковин с Митяевым скромно пристроились в сторонке. Это была не их ярмарка.
Саэтдинов вернулся в сопровождении высокого, толстого, истекающего потом мужика.
— Ба! — сказал тот.- Ты кого привез, Рустам? Сам пан Спортсмен пожаловал!
Ласковин недовольно поглядел на толстяка. При других обстоятельствах он поставил бы его на место… При других обстоятельствах.
Саэтдинов, глядя на помрачневшего Андрея, развеселился:
— Вижу, вы уже знакомы!
— Отнюдь нет,- сухо проговорил Ласковин.
— Кто же не знает такого, ну очень большого человека! — развлекался толстяк, глядя сверху вниз на Ласковина.
— Не злись, Андрюха,- примирительно сказал Саэтдинов.- Знакомься: Паша Онищенко, из Красногвардейского убойного.
— А хули он тут делает, если из Красногвардейского? — задиристо спросил Андрей.
— Нормально! Нет, Рустам, ты послушай! Это бандит у меня спрашивает, что я делаю на месте преступления? А сам ты что тут делаешь?
— Любопытствую! — тоже усмехнулся Андрей.
— Во-во! Вот и я любопытствую. Только ты, как тебя, Андрей, только что приехал, а я тут, считай, уже давно на солнышке парюсь. А я от жары нервный. Так что ты или не борзей, или вали отсюда сам знаешь куда!
— Как тебе характер? — поинтересовался Саэтдинов у Ласковина.
Тот пожал плечами.
— Вот и я,- улыбнулся Рустам,- просто диву даюсь, как его до сих пор не завалили? Ефимыч, тут Андрей предположение высказал: нам не всех покойников оставили. Как считаешь?
— Что я считаю, я, Рустам, оставлю пока что при себе.
Ласковин оценивающе поглядел на толстяка. И неожиданно решил, что тот — совсем даже неплохой мужик. И отношение его — понятно. Слухи об Андрее ходили по Питеру самые омерзительные…
— А если баш на баш? — предложил Ласковин, доброжелательно улыбнувшись.- Информация — за информацию. И ящик холодного, ну очень холодного пива сверху?
Онищенко, в свою очередь, испытующе оглядел Андрея.
Нет, этот парень внешне явно не тянул на свою репутацию.
— А я думал, ты покрупней будешь,- прищурился опер.- Примерно его габаритов,- Онищенко кивнул на Николая.- Значит — много холодного пива? Ладно, поехали.
— Значит — много холодного пива? Ладно, поехали. Нечего вам смотреть. Все равно больше меня не высмотрите.
Они выкупались в грязноватой озерковской воде, сели в метро и доехали до «Сенной».
Зашли в кафе. Недорогое, но с кондиционером.
Юра заказал холодного пива и орешков-сухариков. Из-за жары есть не хотелось.
— Извини, я на минутку,- сказала Даша и поднялась.
— Где у вас туалет? — спросила она у девушки за стойкой.
— Там, за занавеской,- ответила девушка.- Стоит рубль.
— Приплюсуй к общему счету,- высокомерно ответила Даша и удалилась за тростниковую занавеску.
Юра потягивал пиво и от нечего делать разглядывал картинки на стенах. Впервые за последние несколько дней он мог спокойно пить пиво, не бросая тревожных взглядов на дверь или окно, не беспокоясь, что Даша чересчур долго остается в туалете. Приехал Андрей Александрович, и звери вернулись в отведенные им клетки. Ласковину Юра Матвеев доверял больше, чем всем этим гэбешникам или как их там. Не исключено, что «самолет», о котором вчера говорено, уже вышел на взлетную полосу…