Глава седьмая
Поговорив с Логутенковым, Онищенко смотался в пригород забрать мобильник и доверенность. Потолковали с Шиловым, сходили выкупались и расслабились немного. Так что, когда Онищенко вернулся домой, то услышал в свой адрес немало неприятных слов. На жену Павел не обижался: он ее любил и знал, что бедняжке и так несладко приходится. Наверное, она даже понимает: непьющих ментов не бывает. Работа такая. Но есть еще теща, которая прямо не скажет, но будет пилить и зудеть, допекая Машу, чтобы та «воздействовала на пьяницу».
Онищенко сунул под кран лысеющую голову, слегка взбодрился, покушал, выполнил отцовский долг, сыграв с сыном в лото (дочка уже спала), чмокнул его в макушку, подумал: «Завтра приду пораньше» — и завалился спать. Засыпая, слышал, как жена возится в ванной… Чудо, а не баба! Попробуй найди такую где-нибудь в Европе-Америке!
На следующий день Онищенко первым делом наведался на квартиру Суржина (естественно, никто не открыл), затем посетил место жительства Куролестова — с аналогичным результатом. Решил зайти еще раз, попозже. Суржин-то — бобыль, а с Куролестовым прописаны жена и дочка. Кто-то должен быть.
На работе Онищенко опять вызвал начальник. Поинтересовался, где капитана черти носят. Онищенко ответил. Майор потребовал доложить, что наработано по Суржину. Онищенко доложил. Начальник пожевал губами: возможно, хотел похвалить, но хвалить подчиненных не привык, и добрые слова где-то потерялись.
Вместо этого сказал:
— Кренов звонил. Депутат твой.
— Хочет что-то сообщить? — заинтересовался Онищенко.
— Нет. Интересовался, что нового. Просил держать в курсе. Ты, это… проинформируй его, что и как. Человек весомый.
— Да? Может, ему план розыскных мероприятий на утверждение дать? — съехидничал Онищенко.
Начальник пожевал губами… И вдруг взъярился:
— Ты мне тут этого не надо, понял! По закону строго чтобы! Но информируй, как положено!
Онищенко хотелось сострить: кем положено, на что и где это положение? Но удержался. Тем более, что были у начальника и… хм… положительные стороны.
Майор посопел грозно, но поскольку опер молчал, то смягчился.
Майор посопел грозно, но поскольку опер молчал, то смягчился.
— Ладно,- буркнул.- Иди. Работай.
— Ну, Пал Ефимыч, не тяни кота за хвост, выкладывай! — нетерпеливо проговорил Логутенков.- Что у тебя есть?
— Ну, есть немножко,- Онищенко вздохнул.- Гражданин Куролестов Петр Дмитриевич, друг Суржина и номинальный хозяин «Нивы», работающий старшим мастером в АОЗТ «Мальта», тоже пропал. На работе не появлялся, начальство об отлучке не предупредил, чего прежде за ним не замечалось. Куролестов на хорошем счету, да и работа из тех, которыми не разбрасываются: зарабатывает старший мастер поболе иного директора.
— А чем эта «Мальта» занимается?
— Фурнитура, электрооборудование, сельскохозяйственный инвентарь, скобяные изделия. Много чего. Криминала за ними не числится, «крыша» у них — «Богатырь». Нормальная «крыша», не бандитская. А что?
— Так, ничего. Продолжай.
— Нет, погоди. Ты ведь Суржина хорошо знаешь? Что их может связывать с этим Куролестовым, кроме того, что оба на нашей земле проживают? Социальная среда — разная, круг общения… Чиновник мэрии и старший мастер мелкой фирмочки… Понимаешь?
— В школе они вместе учились,- ответил следователь.- Ты продолжай.
— Связался с матерью Куролестова. Относительно местонахождения сына, невестки и внучки ей ничего не известно. Уговорил ее подать заявление на розыск. Хочу на законном основании осмотреть квартиру.
— Есть смысл?
— Есть. Бабульки у подъезда видели, как Куролестов и Суржин в четверг, около девятнадцати, вместе уехали на той самой «Ниве». Объяснения я, кстати, у бабулек взял, в материале есть.
— Вот это интересно! — Логутенков встал и принялся описывать круги по кабинету.- А жена Куролестова?
— А тут, Генадьич, вообще полная ерунда. Мамаша Куролестова показывает, что отношения у супругов ой как далеки от идеала.
— Ну да, спросил свекровь про невестку!
— Как раз наоборот! Свекровь с невесткой нормально общаются, хотя невестка уже с полгода с супругом не живет и вот-вот на развод подаст. Мадам Куролестова, кстати, нынче пребывает в Форосе, в санатории. Она там каждый год отдыхает и пару дней назад оттуда свекрови звонила. По межгороду.
— Ага,- сказал Логутенков.- Идеальное алиби. Снимаешь трубку, набираешь восьмерку, затем код. Привет из Фороса! Нет, Паша, ты уж сделай все как следует. И за город хорошо бы тебе еще раз съездить, место осмотреть, где машину нашли.
— Отработаю. В Форос позвоню и справочку оформлю. Исключительно для тебя. А ты, Генадьич, раз такой умный версии выдвигать, тем более Суржин — твой кореш, завтра в качестве практической помощи мне что-нибудь подкинь. Суржин у меня не единственная потеряшка, а за город туда ехать, чтоб ты знал, в один конец сорок минут на электричке.
— Это ты насчет машины намекаешь? — догадался Логутенков.
— Ага. Я вчера на своих двоих за город таскался. А время у меня — не резиновое.
— Машину свою дать не могу,- покачал головой следователь.- Самому нужна. Но… Знаешь что, Паша: у меня тут студент с юрфака стажируется. С колесами. Я его попрошу. Согласится — получишь машину с шофером.